Кошмар всегда начинался одинаково. Это было два года назад, и ему было семь лет, один из почти двухсот потенциальных кандидатов, которые прибыли в крепость-монастырь Альдурук, и стремящийся быть принятыми как рыцари-оруженосцы Ордена. После любого приятного сна, витавшего внутри его черепа, всегда приходил мрак, который возвращал его к первому дню в Ордене.

Была середина зимы, единственное время года, во время которого Орден принимал рекрутов, и сотни детей, достигнув крепости, отчаянно надеясь, что они будут среди горстки, избранной, чтобы стать на тропу становления рыцарем.

Обряд избрания был единым для всех.

Стражи, стоявшие у ворот, говорили ожидающим кандидатам, что существует только один путь, чтобы быть принятым в Орден. Они должны пережить одну ночь вне ворот крепости до рассвета. В течение этого времени они должны были стоять на одном месте. Они не могли есть, спать, сидеть, или отдыхать иными способами. К тому же, им сказали, что каждый из них должен был сдать свои куртки и ботинки.

В день, когда Захариил проходил испытание, шел снег, и он лежал на широких просторах у стен крепости, на ветвях деревьев у опушки леса, делая сцену удивительно похожей на праздничное представление.

Немиил стоял возле него: они оба решили, что станут рыцарями, считая, что сумеют пройти испытание и будут признаны достойными.

Снег уже лежал толстым слоем к тому времени, когда началось испытание, он шел в течении всего дня, пока не достиг высоты коленей. Хотя лес находился в нескольких сотнях метров от стен крепости, темнота за линией деревьев, казалось, выползала из глубоких дебрей, будто живое существо, окутывая их своим шелковым объятием, как нелюбимый человек.

Хотя он и спал, Захариил чувствовал во сне призрачный холод, заставляющий его дрожать в своей кровати. Он знал, что это всего лишь сон, но даже это знание не позволяло ему прервать свой путь. Его конечности настолько оцепенели, что он был уверен, что его пальцы рук и ног уже отморожены, а также знал, что утром, после темноты, он проснется и проверит, не воплотился ли его кошмар в реальности.

В течение испытания охранники делали все возможное, чтобы сделать его еще более тяжелым. Они ходили среди рядов несчастных, босых детей, и чередовали жестокость с добротой, чтобы сломить их.

Один охранник обозвал Немиила слишком тупым даже для того, чтобы думать о присоединении к Ордену. Другой попытался соблазнить Захариила, предлагая одеяло и горячую еду, но только если он сначала разочаруется в своих амбициях и завершит испытание.

В следующий раз Захариил увидел лицо охранника, который склонился над ним, и говорил,

– Проходи внутрь, мальчик. Нечего тебе стоять здесь и мерзнуть. Ты ведь знаешь, что не попадешь в Орден. Все знают, что ты не имеешь того, что нужно. Ты это также знаешь. Я вижу тебя насквозь. Проходи внутрь. Ты ведь не хочешь оказаться снаружи, когда наступит ночь. Хищники, медведи и львы, есть много различных тварей, которые приходят к стенам крепости с наступлением тьмы. И нет ничего, что им понравилось бы больше, чем увидеть мальчиков, стоящих на открытом пространстве. Вы стали бы неплохим лакомством для них.

Кошмар следовал знакомым курсом, идя путем памяти, но в некий момент, который никогда не бывал одинаковым, он превращался в безумие и те вещи, о которых он ничего не помнил, вещи, о которых он жалел, что не мог стереть их из памяти, так же легко, как всегда забывались приятные сны.

В этом отклонении Захариил стоял около светловолосого мальчика, которого он никогда прежде не видел, ни в своих кошмарах, ни в реальности. Он был парнем поразительного совершенства и красоты, который имел прямые плечи и вид человека, который станет самым могущественным воином.