Винсент Вастальяно, полностью одетый, лежал на полу между ванной и раковиной, упираясь головой в основание унитаза. Это был большой, грузный мужчина, черноволосый, с густыми бровями. Брюки и рубашка были сплошь пропитаны кровью. Один глаз вырван, другой, широко раскрытый, глядел непонятно куда. Одна рука была крепко сжата в кулак, другая, вытянутая во всю длину, покоилась на полу. Лицо, шею, руки покрывало множество небольших ран. Одежда была порвана местах в пятидесяти-шестидесяти, и сквозь дыры виднелись такие же раны, как и на открытых частях тела.

— Намного хуже, чем трое остальных, вместе взятых, — прокомментировала Ребекка.

— Да, намного хуже, — согласился с ней Джек.

Это был четвертый изуродованный труп за последние четыре дня. Скорее всего, Ребекка права — на этот раз они явно имели дело с сумасшедшим маньяком. Но не с тем маньяком, который творит свои зверства, когда у него начинается припадок. Этот был разборчив и убивал, видимо, вполне сознательно. Может быть, даже преследуя определенную цель, — все жертвы в той или иной мере были замешаны в незаконной торговле наркотиками.

Ходили слухи о том, что в данный момент разгорается война между мафиозными группировками за обладание территориями. Но Джека такое объяснение не устраивало. Какая там борьба за территории. Убивал не профессионал. Это были варварские, садистские убийства, говорившие о зверской натуре совершившего их человека.

Честно говоря, Джек предпочел бы обычное дело с наемным убийцей.

Нынешняя ситуация была намного сложнее. Поймать маньяка, воодушевленного какой-то своей высокой целью, — это то же самое, что вычислить нескольких хладнокровных хитрых профессиональных киллеров.

— По обилию ран похоже на предыдущие случаи, — сказал Джек.

— Но эти раны отличаются от тех, что мы видели. Те были проникающими, а здесь они такие рваные, пожалуй, их можно определить как глубокие царапины. Скорее всего, преступления совершены разными людьми.

— Нет, по-моему, один и тот же человек, — не согласился Джек.

— Ты торопишься с заключением.

— Это одна манера.

— С чего ты это взял?

— Чувствую.

— Не пробуй взять меня мистикой, как вчера.

— Ты это о чем?

— Ты прекрасно знаешь сам.

— Вчера мы просто нащупывали возможные ниточки.

— В лавчонке колдуна, торгующего всяким дерьмом вроде козлиной крови и волшебных амулетов.

— Ну и что из того? Это все же была вполне действенная версия.

Замолчав, они продолжали внимательно рассматривать тело.

— У меня складывается такое впечатление, что его кто-то куснул раз сто. Как будто его... жевали. — Ребекка пожала плечами.

— Да, кто-то с небольшими челюстями, — поддакнул Джек Доусон.

— Может, крысы?

— Слишком классный домик. Не думаю, что здесь могут водиться крысы. И в таком количестве.

— Да, согласна. Но учти, что у нас один большой счастливый город, Джек. Хорошие и плохие дома связаны одними улицами, одной коммуникационной системой, населенной одними и теми же крысами. Это демократия в действии.

— Если это были крысы, то они покусали его уже после смерти. Наверное, их привлек запах крови, ведь крысы любят поживиться падалью. Но у них нет смелости или агрессивности, они не нападают на людей, даже когда их полчища.

Или тебе приходилось слышать о чем-либо подобном?

Ребекке нечего было возразить.

— Нет, — сказала она. — Значит, крысы прибежали сюда, когда он загнулся, и быстренько подкрепились за его счет.