Последняя андреевская ладья прошла мимо боярской, а тот, задохнувшись от возмущения, весь красный, судорожно хватал ртом воздух. Наконец он резко выдохнул и завизжал вслед каравану: – Много чести будет к вам пристраиваться, псы худородные! Ну погодите! Ужо мы встретимся еще с вами да поговорим со всей строгостью! Только вот слезами горючими рыдать вы будете с тех разговоров!

В ответ ему издалека донесся только лишь дружный хохот.

– Чего застыли! – заорал он на гребцов. – А ну быстро за весла взялись, лоботрясы! Ежели через пять ден в Ямницу наши ладьи не зайдут, то я вас всех месячного жалованья лишу!

Глава 2. Или султан помрет, или осел издохнет…

– Прибыслав, похоже, плывет, чтоб его! – выругался в сердцах Андрей. – Обещал ведь на Господнем совете, что сам в поместье пожалует. И мытарей, небось, еще с собой сюда тащит, чтобы подати и сборы побольше на нас насчитать. Ладно, понял я, Василько, кого ты там на реке увидел. Беги в штаб да передай Тимофею Андреевичу или Филату Савельевичу, кто из них там на месте будет, пускай бронную сотню у причала выстраивают. Да не так, как в прошлый раз, словно бы супротив недругов. А с величием и торжественностью. Все-таки большое начальство из столицы пожаловало. Но и без лишнего дружелюбия и покорности тоже, пускай нашу силу и наш характер они тоже видят!

Через пару часов подходящие ладьи встречала выстроившаяся в начищенных доспехах и при оружии первая обережная сотня. Собранные в ней седоусые ветераны выглядели торжественно и в то же время грозно.

Прибыслав, медленно сойдя со скинутых на пристань сходней, оглядел замерший на берегу строй, недовольно скривился и хмыкнул:

– Как будто бы не княжьего и самого первого господнего боярина они тут у тебя, Андрей Иванович, величают, а половецкого подханка, прибывшего за обычной данью. А этот вон самый головной, так и вовсе даже морду свою скривил, – кивнул он на грозного лицом, чернобородого, с обильной проседью сотника Радислава.

– Рады мы тебе, боярин, как же такому высокому гостю не радоваться? – радушно улыбнулся Андрей. – Вид просто у них такой торжественный. Не каждый ведь год приходится ближнего княжьего боярина у себя принимать! Это вот сейчас чего-то нам нечаянно так свезло. Второй год ведь к нам ты водным путем приходишь, а так вот все никого здесь долго уже не было. Соскучились мы маненько. – И Сотник, оглядывая гостя, усмехнулся.

– Ну-ну, так уж и никого, – скривился боярин. – Чай, князей тут поболее, чем в Новгороде, за вот эти года побывало? И княжичей с их ближними людьми. Только боюсь, что не тех ты привечаешь здесь, Андрей Иванович, ох не тех! – И он покачал головой.

– Да я-то всякому гостю всегда рад, боярин. – Андрей перевел взгляд за стоявшего чуть позади него воинского начальника. – И тебе я, воевода, искренне рад! Вместе ведь в одной битве плечом к плечу супротив общего ворога стояли. Пойдемте в терем, господа, вот там и поговорим.

– Ну, пойдем, – милостиво кивнул Прибыслав. – А то вон солнце сегодня припекает. Жарковато вот так на нем в моей шубе стоять. – И он важно встряхнул плечами, показывая всем вокруг, какой дорогой на нем надет мех.

– Неет, хуже ты к власти относиться стал, хуже, Андрей Иванович, – крякнул, подходя к крыльцу терема, боярин. – В прошлый раз вон жена с ковшиком квасок мне подносила, а сейчас вот так вот, насухо в свой терем гонишь.

– Не серчай, боярин, нет ее пока дома, – отозвался Сотник.