Вскоре изнутри крепости послышался глухой шум, заскрипели ступени и половицы лестничных переходов, и из башен на крепостной верхний боевой ход выбежали первые десятки крепостной рати. Воины, молча, занимали свои места вдоль стены. Заскрипели дуги взводимых самострелов, у кого-то что-то со звоном свалилось на бревна пола, и на него зашикало сразу несколько голосов. За спинами у стрелков пробежали люди с охапками факелов, раздавая их изготовившимся к бою.

– Всем стоять молча! Ждать общего сигнала! – послышались глухие команды ответственных за оборону своих участков стены сотников.

– Как думаешь, скоро эти полезут? – Петр чуть ослабил натяжение ролика у своего реечного самострела.

– Не знаю, брат, – пожал плечами Митька. – Так-то должны бы уже, ежели подумать. Все-таки рассвет совсем близко. Сам ведь знаешь, сейчас самое время для ночного штурма.

Небо начало чуть-чуть сереть с восточной, русской стороны неба. И из густых предрассветных сумерек послышались еле слышные даже для чуткого уха звуки.

– Кажись, идут! – прошептал Митяй и, перехватив поудобнее факел, достал из внутреннего кармашка кресало с кремнем и сухой трут. Шум внизу становился все явственней. И вскоре из него можно уже было выделить позвякивание стали, глухие удары дерева и топот множества ног.

Со стороны воротной башни вдруг ушла в небо огненная яркая стрела и раздался густой рев сигнального рога.

– Факела бросай! – послышалась команда крепостных сотников, и Митяй стукнул несколько раз кресалом о камень. Сноп искр ударил в трут, и после несколько дуновений он занялся огнем. Факел, пропитанный смолой, скипидаром и маслом, вспыхнул ярким пламенем и через три удара сердца вылетел вместе с сотней таких же, как и он, вниз. – Дун! Дун! – ударили два онагра, выбрасывая свои зажигательные снаряды. Яркие огненные вспышки осветили подступы к крепости и густую толпу атакующих. Они, ослепленные ярким светом факелов и разрывами снарядов, замерли на месте, прикрывая руками глаза. Несколько сотен вражеских воинов с навязанными лестницами стояли всего в сотне шагов от крепости!

– Бей! – раздалась общая команда, и Митька выжал спусковой крючок своего реечника. Толпа внизу, поняв, что она обнаружена, взревела и ринулась к крепостным стенам.

– В сторону! – Ратник из псковичей чуть оттолкнул плечом перезаряжавшегося андреевца и, натянув лук, выпустил вниз стрелу. – Получайте! – И еще одна оперенная смерть ушла вслед первой.

– Дай, дядька! – Митяй выглянул из-за зубчатого защитного выступа парапета и, выбрав свою цель – здоровенного воина в бронном доспехе и со щитом, – выжал спуск самострела. Тяжелый граненый болт сорвался с направляющих, и показалось даже, что он расслышал его стук о щит и звон пробитого доспеха.

– А ну дай теперь я! – И лучник выпустил вниз одну за другой три стрелы. Раздался глухой стук, и рядом с его плечом в деревянный зубец стены ударила вражеская.

– Ох, е-мое, вот злыдень! – выругался пскович. – Чуток левее бы, и ага, чуть дыру мне не сделал! Осторожнее высовывайся, паря, тама лезущих на стену свои стрелки лучники прикрывают!

– Дун, дун! – ударили о край стены две первые приставленные снизу лестницы.

– Поберегиись! – Четверо мужиков подтащили бревно и перевалили его с парапета вниз. Оно со стуком упало на лестницу, свернуло ее и уже лезущих по ней вверх воинов. Раздался истошный вой, перекосившаяся лестница хрустнула и рухнула к подножию крепости. А с соседней уже показалась голова первого атакующего, размахивающего своим мечом.