Мишка изобразил взглядом заинтересованность, поощряя Артемия к дальнейшим рассуждениям.

– А потому нам надо и дальше такому же учиться, чтобы лицом в грязь не ударить и доверие оправдать. И ещё можно всякое… Хотя бы побродяжками прикинуться: кто не знает, и не подумает на отроков, что вои. Или вон скоморохами. А самострелы в поклаже припрятать, мол, это у нас инструменты, а как рассядутся слушать, так…

«Вот они, вечные ценности, в смысле, банальные штампы, в полный рост. Эх, жаль, Голливуда нет, тебя бы туда сценаристом – с руками бы оторвали…»

Судя по выражению лиц ближников, остальные фантазий Артюхиной артистической натуры не разделяли. Первым не выдержал Дёмка, как самый прагматичный.

– Чего мелешь-то? Как ты самострелы спрячешь? Под гусли, что ли, раскрасишь? Найдут в поклаже – порубят, и выхватить не успеешь. И вообще, невместно воинам в скоморохов переодеваться – воевода не позволит. И прочие ратники таких ни во что ставить не будут. А князь и подавно… – скривился он. – Да и зачем это ему понадобится? Опять княгиню освобождать, что ли?

«Тьфу-тьфу-тьфу… И первый-то раз лишним был».

– Почему обязательно княгиню? – Артемий, похоже, никак не хотел отказываться от своей «гениальной» идеи – стать отрядом специального назначения с переодевашками при княжеской ставке, даром, что понятия такого не знает. – Ещё много чего случиться может… Непредвиденного.

– Чего, например? – поддержал Дёмку Димка.

– Да мало ли чего! – Артемий почесал в затылке. – Всякое. Вон, что княгиню похитят, тоже никто не ждал, однако случилось. И если бы не мы, неведомо чем закончилось бы.

– Тогда нам не в скоморохи надо, а всем у дядьки Стерва учиться, как разведчики.

Дёмка хоть и раскритиковал Артюхину фантазию, но сама идея ему, по-видимому, показалась разумной, во всяком случае, он продолжил развивать тему:

– И такие же одёжки лешачьи, как у них, на всех пошить. А самострелы не под гусли, а под такие же пятна зеленые раскрасить и на них махрушки разные налепить. И научиться всякому, как дядька Егор рассказывал, некоторые вои умеют – ночью видеть, под водой с соломинкой сидеть. Если подкрасться незаметно надо – одёжу и оружие в мешки кожаные непромокаемые сложить, и под водой. А в нужный момент выскочить, когда не ждут. А ещё с Прошкой поговорить, может ли он так собак выучить, чтоб они по команде тихо подкрадывались и сзади кидались по приказу…

«Тушите свет, сушите весла… Остапов понесло!»

– Погоди, Артюха, – тормознул полёт фантазии Мишка. – Всё, что ты нам сейчас вывалил – это ходы фигуры. Самостоятельные. А ходы нам пока недоступны, нам бы пока научиться стоять и держаться.

– Будет вам ерунду-то нести, не о том говорите! – отмахнулся от него Роська. – Вот что хотите со мной делайте, но не верю я, что наша доблесть так князя поразила. Он бы тогда при себе нас держал.

– Нет, князь так думать вообще не может! – возмутился Димка.

– Много ты знаешь, как князь думает! – вскинулся в ответ Артюха, но Дмитрия с мысли не сбил.

– Как он думает, я не знаю, – решительно тряхнул головой старшина. – Но вот так – точно не будет. Так думать может Корней Агеич. И то, не боярин Лисовин, а сотник, когда к бою готовится. Он думает, как десятки в бою использовать да кого куда поставить способнее, чтобы они больше пользы принесли, – лучников дядьки Луки, мечников, нас, Младшую стражу.