|
Некоторое время это удавалось не без успеха, хотя по зубам и рёбрам прилетало крепко – ратники не повторили ошибки своего бесславно битого товарища и отнеслись к прыткому плотнику со всей серьёзностью. Разница в умении и численное превосходство быстро сделали своё дело: кулак одного из них пробил защиту и со всей дури впечатался Сучку в душу, напрочь вышибая дыхание. В глазах у мастера поплыло, и тут второй ратник от всего сердца «пересчитал забор» во рту плотника. Тело Сучка, почти не управляемое головой, на одних инстинктах вяло попыталось отмахнуться.
Странно, но он не падал. Витязи, хотя и удивились такому упорству, тем не менее к милосердию расположены не были. Они хмыкнули, ухватили не по росту крепкого лысого коротышку и отправили в полёт стремительный, но недолгий – аккурат до Алёниного тына. – Бухх, – сдержанно отреагировал забор. – Ой! – Изумленно прикрыла рот ладошкой Алёна. – Ц-ц, – цыкнул зубом Бурей. – Вот так оно с борзыми! – Сплюнул кровью из рассечённой губы и утёр русую бороду один из ратников. – Пошли Никона поднимать! – Этому свербигузду ещё и добавить не мешало бы, – отозвался его товарищ и хмуро посетовал: – Всё у него не слава богу – то поленом побьют, то плотником… Ратники подняли неразборчиво ругающегося и отсмаркивающего кровавые сопли друга, с издевательской тщательностью отряхнули на нём порты и рубаху, а когда тот твёрдо встал на ноги, ещё и махнули ему поясной поклон: – По здоровью ли, боярин? Блохи твоё боярство не одолевают ли? – съязвил тот, что давеча звал товарища «поднимать Никона». – Да пошли вы все в… – сказать, куда именно, «битый поленом и плотником» не решился. – Мы-то пойдём, – русобородый вновь сплюнул кровью, – а ты чо? – А ничо! – огрызнулся Никон. – А если «ничо», то двигай домой, потаскун, – заржали его друзья. – Да иду я, иду… – Вот и иди! – русобородый глянул на товарища неласково и обернулся к хозяйке. – Извиняй, Алёна! – Ладно, Елизар, чего с дурня взять, – Алёна то ли удивленно, то ли осуждающе смотрела на встающего с земли Сучка. – Ну, мы пошли тогда… – Ратники неспешно повернулись к центру села. Но Сучок, о котором они уже и думать перестали, с таким завершением драки был совершенно не согласен. – Куда-а, б…?! – На яростный крик обернулись все.
Плотницкий старшина стоял возле забора, и видок у него был!.. Рожа, борода, драная рубаха и порты равномерно перемазаны кровью и землёй, под глазом здоровенный синяк, плешь в ссадинах, а в руке засапожник… – Гыы! – радостно подал голос Бурей. – Во, неугомонный! – скорее весело, чем зло, ратники разом развернулись, охватывая Сучка с трёх сторон. – Уймитесь, дуроломы! – рявкнула Алёна, делая шаг между своим незваным защитником и односельчанами. Однако плотницкий старшина этого уже не видел. Бешенство мутной вонючей волной ударило в голову и едва не выплеснулось через уши. Сучок издал звук, сильно смахивающий на брачный рёв медведя, и ринулся на обидчиков, чуть не сбив по дороге Алёну. Гнев – плохой помощник в драке. Особенно когда драться приходится с тремя опытными бойцами. В чём мастер немедленно и убедился: ратники в мгновение ока выбили из руки засапожник, от души настучали кулаками по различным частям плотницкого организма и снова отправили в полёт. – Бухх, – сдержанно-удивлённо сказал забор, вновь встретившись с Сучковой плешью. |
