Человека человеком делает ПАМЯТЬ.

– Я вижу, ты меня понимаешь, – удовлетворенно произнесла Амрина. Ох и горький же привкус был у её довольства!

Госпожа наклонилась вперёд, и её лицо оказалось в круге света, отбрасываемого лампой. То ли освещение было причиной, то ли на экранах Амрина появлялась загримированной, но сейчас она выглядела бледной, уставшей, если не измождённой. Тонкие бескровные губы, запавшие глаза с тёмными тенями под ними, заострившийся нос. Кожа натянута так, что выступают кости черепа. Очень красивого черепа. В волосах, собранных на затылке в тугой узел, блестят ниточки седины. Лицо смертельно уставшего от жизни человека.

– Я… понимаю вас… – прошептала Тич, не в силах оторвать от неё глаз, и добавила совершеннейшую глупость: – Чем я могу вам помочь?!

Ей ли предлагать помощь Верховной, всемогущей госпоже!

– Помочь… – повторила Амрина, словно пробуя слово на вкус. – Давненько никто не помогал мне… все только просят.

Она умолкла, грустно улыбнулась и снова откинулась на спинку кресла.

– Да, моя Тич, мне нужна твоя помощь, и звёзды расположились так, что, кроме тебя, этого никто не способен сделать… – Амрина опять замолчала, подбирая слова. – Мой мальчик отправляется на ответственное задание, – продолжила она; речь её теперь звучала чётко и выверено, ПРИВЫЧНО. – Предельно важное. Я не могу остановить его. Ни как мать, ни как главнокомандующая. Да и не собираюсь этого делать. Он мужчина, даже более мужчина, чем многие другие, – он курсант Высшей военной академии. Скоро станет офицером. Затем – полководцем. Дело его жизни – воевать. Для этого он рождён.

Тич, естественно, промолчала, хотя искренне (и не менее естественно) полагала, что война – вообще не дело, и уж тем более не жизни. Война – сущая Смерть.

– Для того, чтобы заслужить право зваться офицером, – чеканила Амрина, – ему осталось сдать последний экзамен. Чтобы стать лучшим из лучших. Мой сын не может быть другим… – В голосе матери слышалась законная гордость. – Именно поэтому испытание предстоит реальное. Самое тяжёлое из всех, какие только могут быть. Сын ещё не знает, что его ждёт. Это не просто тест в обстановке, максимально приближённой к боевой. Даже не командировка на поля сражений локальной войны. Подобное он уже испытывал не раз. Нет, это будет куда страшнее… – Глаза госпожи смотрели на Тич испытующе. – Я доверяю тебе, поэтому ты узнаешь о решении, принятом мной вчера. Выпускники Академии, потенциально способные дослужиться до звания генерала, направляются на самые тяжёлые участки. Однако для потенциального… генералиссимуса тесен любой из фронтов Локоса. Поэтому мой сын не получит «звёздочки» сегодня. Он сдаст экзамен на офицерское звание не на Локосе. Он заслужит его, участвуя в бесконечных войнах Земли… Да, я прекрасно слышу твой невысказанный вопрос. Отвечаю. Локос по-прежнему не имеет выходов в другие миры и времена. Механизмы перемещения как не работали, так и не работают. Пока что нам не грозит разрастание локальных войн в межпланетные. Неизбежное в случае свободного перемещения… Но я подозреваю, что грядущее готовит нам сюрпризы. И мы должны быть готовы. Подготовка начинается, конечно же, с командиров. Мой сын – первый. Выживет ли он, неизвестно. Но он должен научиться не просто воевать… Банальное средство, от сотворения человечества неизменное, но сработать должно по-прежнему безотказно. Нам нужен ВОИН. Величайший воин. Для этого мой мальчик отправится на бесконечный фронт Земли, и… он должен выжить! – внезапно вскрикнула госпожа и грохнула кулаком по столу.