— А ты у нас знаток Библии!

— Да, — кивнул Маттео. — Я ухаживал за любовницей священника, и мне пришлось придерживаться стиля, к которому она привыкла… Так или иначе, Джорджо, молодого парня, замучила совесть, и он покинул Форли. Джулия осталась с разбитым сердцем и так горевала, что утешала ее, наверное, половина города. Через какое-то время совесть Джорджо успокоилась, он вернулся, и Джулия отказала от дома всем своим любовникам.

— Я не верю ни единому твоему слову.

— Клянусь честью, это правда.

— Если хочешь знать, верится с трудом. Если она действительно любит его, то почему сейчас, когда нет никаких препятствий, они не вместе?

— Потому что у Джулии сердце шлюхи, и она не может хранить верность одному мужчине. Она очень его любит, но они ссорятся, и она внезапно начинает благоволить к кому-то еще, и какое-то время они не видятся. Но между ними существует магическое притяжение, потому что со временем они вновь притягиваются друг к другу, даже если пытаются бороться с этим изо всех сил. И заверяю тебя, Джорджо боролся. Пытался забыть ее навсегда и всякий раз, когда они расставались, клялся, что никогда больше не увидит ее. Но невидимая цепь никуда не делась, проходит время, и он обязательно возвращается к ней.

Я молча слушал. Странные, ужасные мысли роились в моей голове, и я не мог их отогнать. Попытался заговорить ровным, спокойным голосом.

— И какие у них отношения, когда они вместе?

— Яркое солнце и гроза, причем со временем гроза только набирает мощь. А потом Джорджо уезжает.

— Но, ради всего святого, откуда ты знаешь? — в душевной муке воскликнул я.

Он пожал плечами.

— Они ссорятся? — спросил я.

— Неистово! Он чувствует, что его заточили в темницу против воли: дверь открыта, но ему не хватает духа выйти на свободу. Она злится, что ему приходится ее любить, тогда как любить ее он не хочет. Мне представляется, что в этом кроется причина ее любвеобильности. Все остальные любовники Джулии отчасти доказывают ему, как все ее любят, и убеждают Джулию, что она достойна любви.

Я не поверил. Нет, клянусь Богом, я не поверил ни одному слову, но при этом испугался, насмерть испугался.

— Послушай, Маттео, — попытался я переубедить его, — ты очень плохо думаешь о Джулии, но только потому, что совершенно ее не знаешь. Я клянусь тебе, она добрая и порядочная, какой бы ни была в прошлом. И я не верю всем этим сплетням. Я нисколько не сомневаюсь, что она такая же честная и верная, как и красивая.

Маттео пристально глянул на меня.

— Ты ее любовник? — спросил он.

— Да!

Маттео открыл рот, будто хотел что-то сказать, но после секундного колебания отвернулся.

В тот же вечер, придя к Джулии, я нашел ее лежащей на диване. Она вытянулась в полный рост, голова утонула в мягких подушках. Лежала она с закрытыми глазами, глубоко уйдя в свои мысли. Я задался вопросом, а не думает ли она обо мне, поэтому на цыпочках подкрался к дивану, наклонился над Джулией и легонько поцеловал в губы. Она вскрикнула, хмурясь, открыла глаза.

— Ты меня испугал!

— Извини, — смиренно ответил я. — Я хотел сделать тебе сюрприз.

Она не ответила, но вскинула брови, чуть повела плечами. Мне оставалось только гадать, что рассердило ее. Я уже знал, что она очень вспыльчива, но не очень-то и возражал, потому что после вспышки негодования всегда следовало раскаяние и звучали слова любви. Я провел рукой по ее прекрасным, мягким волосам. Она вновь нахмурилась и отвернулась.