— Джулия, в чем дело? — Я взял ее за руку, но она тут же вырвалась.

— Ни в чем.

— Почему ты отворачиваешься от меня и убираешь руку?

— А почему мне не отворачиваться от тебя и не убирать руку?

— Ты не любишь меня, Джулия?

Она вздохнула, изобразила на лице скуку. Я смотрел на нее с болью в сердце и гадал, что происходит.

— Джулия, дорогая моя, скажи мне, что случилось. Я чувствую себя таким несчастным.

— Разве я не сказала тебе? Ничего, ничего, ничего!

— А почему ты сердишься?

Я прижался своим лицом к ее, обнял за шею. Она нетерпеливо высвободилась.

— Тебе неприятны мои поцелуи, Джулия?

Она раздраженно отвернулась.

— Джулия, ты не любишь меня? — Мое сердце начало уходить в пятки, и я вспомнил все, что услышал от Маттео. Господи! Неужели это правда?

— Да, конечно, я тебя люблю, но иногда меня лучше оставить в покое.

— Тебе достаточно сказать хоть слово, и я уйду навсегда.

— Этого я от тебя не хочу, но нам будет гораздо лучше, если мы будем видеться реже.

— Когда человек влюблен, всей душой и по-настоящему, ему не до предосторожностей.

— Ты бываешь здесь так часто, что я начинаю опасаться за свое доброе имя.

— Насчет этого тебе бояться нечего, — с горечью ответил я. — Еще один скандал погоды не сделает.

— Тебе не обязательно оскорблять меня!

Я не мог на нее злиться. Слишком сильно любил ее. Я упал на колени рядом с ней и обнял ее:

— Ох, Джулия, Джулия, прости меня! Я не хотел тебя обидеть. Но, ради Бога, не будь такой холодной! Я люблю тебя, люблю. Будь добра ко мне.

— Думаю, ты и видел от меня только добро… В конце концов, невелика важность. Я воспринимала все так же несерьезно, как и ты.

— Что ты хочешь этим сказать? — в ужасе воскликнул я.

Она пожала плечами:

— Полагаю, ты нашел меня симпатичной женщиной и решил, что можешь посвятить свободное время приятной любовной интрижке. Едва ли ты мог ожидать, что твои комплименты произведут на меня неизгладимое впечатление.

— Ты хочешь сказать, что не любишь меня?

— Я люблю тебя точно так же, как ты любишь меня. И я не вижу тебя Ланселотом, а себя — Гиневрой.

Я по-прежнему молча стоял рядом с ней на коленях, а в голове, казалось, один за другим лопались сосуды…

— Ты знаешь, — продолжила она, — нельзя любить вечно.

— Но я люблю тебя, Джулия. Люблю всем сердцем и душой! Раньше я любил по случаю и от нечего делать, но любовь к тебе совсем другая! Клянусь тебе, для меня это вопрос жизни и смерти.

— Мне это говорили так часто…

Я начал терять голову.

— Ты хочешь сказать, что между нами все кончено? Ты хочешь сказать, что больше не хочешь иметь со мной никаких дел?

— Я не говорю, что больше не хочу видеть тебя.

— Но любовь! Я жажду любви.

Она пожала плечами.

— Но почему? — в отчаянии спросил я. — Почему ты не хочешь дать ее мне, если рвешь со мной целиком и полностью?

— Человек не властен над своими чувствами. Любовь приходит и уходит.

— И ты совсем меня не любишь?

— Нет!

— Господи! Но почему ты говоришь мне об этом именно сегодня?

— Когда-нибудь пришлось бы сказать.

— Но почему не вчера, не позавчера? Почему именно сегодня?

Она не ответила.