— Вы сражены горем, мадонна, и не понимаете, что говорите. Вы пожалеете, что приняли мои соболезнования с презрением. Но я прощаю вас, как и положено христианской душе.

— Не нуждаюсь я в твоем прощении. Я тебя презираю.

Слова эти она прошипела, как змея. Глаза Савелло блеснули, тонкие губы стали еще тоньше, но он только вздохнул. Голос остался мягким и успокаивающим.

— Вы вне себя от горя. Это печально. Только молитва может вам помочь.

— Чего ты от меня хочешь? — Последних фраз она словно и не услышала.

Савелло замялся, глядя на нее. Катерина нетерпеливо топнула.

— Быстро. Говори и позволь остаться одной. Меня от тебя тошнит.

— Я пришел, чтобы принести соболезнования и пожелать крепости духа.

— Ты думаешь, я дура? Если других дел ко мне у тебя нет — уходи!

Священник тоже сдерживался с трудом: его выдавали глаза.

— Я мирный человек и не хочу проливать кровь. Поэтому я хотел предложить вам пойти со мной и убедить коменданта сдать крепость, что позволит избежать кровопролития и заслужит благодарность Святого Отца.

— Я не собираюсь в этом участвовать. С какой стати мне помогать тебе покорять мой город?

— Вы должны помнить, мадонна, что вы в наших руках, — мягко ответил он.

— И что?

— Я мирный человек, но, возможно, мне не удастся остановить людей, если они захотят отомстить вам за ваш отказ. Я не смогу скрыть от них тот факт, что крепость не сдается только из-за вашего упрямства.

— Как я понимаю, ты не остановишься ни перед чем.

— Это не я, дорогая моя…

— Да, конечно, ты — слуга папы. Это воля Божья.

— Вы поступите мудро, если выполните мою просьбу.

И такая ярость отразилась на его лице, что любой, взглянув на него, понял бы: он действительно не остановится ни перед чем. Катерина задумалась.

— Хорошо, — ответила она, к моему величайшему изумлению. — Я сделаю все, что смогу.

— За это вы удостоитесь признательности Святого Отца и моих слов благодарности.

— Для меня это одно и то же.

— А теперь, мадам, я вас покину. Успокойтесь, помолитесь. Молитва утешит вашу печаль.

Он поднял руку, как и прежде, с двумя оттопыренными пальцами и повторил слова, с которыми вошел в комнату Катерины:

— Да пребудет с вами милосердие Божье!

Глава 27

Мы отправились к крепости торжественной процессией. Люди, мимо которых мы проходили, возносили хвалу Кеччо и проклинали Катерину. Она шла спокойная и бесстрастная, а когда протонотарий что-то ей говорил, отвечала с отвращением на лице.

Вызвали коменданта, и Катерина обратилась к нему со словами, предложенными Савелло:

— Раз уж Небеса забрали у меня сначала мужа, а потом и город, я прошу вас, памятуя о том, что я назначала вас на эту должность, сдать крепость полномочным представителям его святейшества папы.

В ее голосе чувствовался легкий намек на иронию, а губы чуть кривились, словно в улыбке.

Комендант хмуро ответил:

— Вы назначали меня комендантом с тем, чтобы я защищал крепость от врагов, а потому я не сдам ее представителям его святейшества папы. И поскольку Небеса забрали у вас мужа, а потом и город, я, возможно, сдам крепость, но только Богу, мадам, а земным силам ее у меня не отнять!

Катерина повернулась к Савелло.

— И что мне делать?

— Настаивать.

Она повторила требование, и они услышали тот же ответ.