— Вот так здесь всегда к началу осени — заметил Рузаев.— Плоты гонят с лесоповала, пока река не замерзла. А на водомете те, кто отработал сезон. Спешат в порт, к отходу «Менделеева». Мест мало, сели те, кому очень повезло. А остальные будут ждать следующего рейса. Теплоход на Владивосток отходит раз в неделю.

— Значит, кто-то может вообще не уехать.

— В сентябре по реке пойдет шуга. А в октябре, в первые две недели — ледостав. Забьет лед реку—все тогда, до следующего лета. Добраться до Охотоморска можно будет только на вертолете или на лыжах. Ну, есть еще рейсовый снегоход — тек на нем всего шесть мест.

Косырев следил за тайгой. На левом, высоком берегу сосны и ели стояли сплошной стеной. Изредка в этой стене возникала узкая просека.

— Красиво здесь,— сказал он.

— Красиво,— согласился Рузаев.

Косырев вдруг почувствовал, что тут, где река чуть сужается и ее обступает тайга, странным образом царит вековая тишина, хотя за их спинами все время стучит мотор.

— Валера, запомни: я твердо убежден, что пока эти шестьдесят тысяч здесь, в нашем районе. Кто их взял, мечтает, конечно, вывезти весь «питал на Большую землю. Но сам подумай — уйти незамеченным отсюда трудно. Морской порт, воздушное сообщение у нас на прицеле. Как дух святой не уплывешь, не улетишь — особенно с такой засвеченной внешностью, как у Гуся. А напарника с деньгами он отпустить побоится. Кроме того, мне кажется, что напарник, волк матерый, нарочно отвлекает наши силы на Гуся, а сам помогает ему скрываться. Если бы Гусев попробовал, допустим, пройти тайгой — тоже трудно. Здесь же всюду промыслы, зверосовхозы, лесоразработки. Все тут друг друга знают, каждый новый человек заметен Так и Гусь был замечен. Месяц назад, когда его моторка подошла к Зеленому Стану.

— Кто это видел?

Даев видел. Ну и Улановы видели.

— Кто это такие?

— Первым сообщил мне о Гусеве Даев Петр Лаврентьевич, бакенщик. Живет он один, домик тут у него, хозяйство небольшое.

- Что ты еще можешь сказать об этом Даеве? У вас с ним что, хорошие отношения?

— Сначала, честно признаться, я этому Даеву не доверял. Он из бывших заключенных.

— Я бы сам такому не доверял.

— Но ведь клеймо на человеке тоже нельзя ставить. Лет пятнадцать тому назад на лесоразработках этот Даев серьезно ранил женщину, которая работало там поваром. Пролежала она в больнице после этого полгода. Приревновал к приятелю, бросился с ножом. Из ревности и не такие вещи делают, сам понимаешь.

Рузаев некоторое время молча следил за рекой.

— Отбыл весь срок. А потом стал бакенщиком. Человек не первой молодости, шутит все — жену себе ищу Мужик неразговорчивый, немного угрюмый, но о чем я его ни попрошу, всегда поможет. Подозрительного человека какого в тайге или на реке увидит— звонит. Однажды вот так мы с его помощью двух с лесоповала задержали. Деньги увели у товарищей. Вот и сейчас. Я ему давно дал фото Гуся, ну и лично поговорил по душам. Я ведь тоже судьбу Даева понимаю, стараюсь поддержать, если что. Он платит тем же. Как увидел незнакомца в катере, шел тот с выключенным мотором по течению,— сразу бегом к себе. У него телефон в домике есть, он тут же позвонил мне.

— Мы к нему сейчас?

— Сначала заглянем к Улановым.

— Эго кто такие?

— Смотрители заказника Живут они как раз у Зеленого Стана на пригорке.

— Что за люди?

Рузаев ответил не сразу. Мимо них снова прошли два плота.