Конечно, почему бы и нет.

Она снова широко улыбнулась мне улыбкой «кошмар дантиста» и с жутким акцентом произнесла, растягивая слова:

– А дельфины что-нибудь когда-нибудь делают случайно? Нет! Они все делают с умыслом!

После чего смеялась, пока у нее по щекам не потекли слезы.

– Вы одна? – спросил меня инспектор.

– Да.

– Вы замужем?

– Нет.

– У вас есть, у кого остановиться?

– Да.

– Но вы не замужем?

– Нет.

Он неприязненно скривил губы. Хотя я и была одинокой женщиной, но путешествовала общественным транспортом, и поэтому, не найдя достойных дипломатических причин для отказа, он выдал мне визу.

Какое-то время я считала машины, затем считала кусты, а когда считать оказалось нечего, смотрела на песок и гадала, сколько же песчинок уносило в море каждый год, и можно ли из них выстроить пирамиду. Побережье Омана было перекопано и засажено жаростойкими темно-зелеными деревьями и полями чахлой, выгоревшей на солнце травы, но песок наползал на пороги домов в стоявших вдоль дороги городишках.

• Гостеприимный: заваленные мясом полки, улыбки на каждом шагу, слова «вы должны познакомиться с моей мамой», сказанные с искренней радостью.

• Жаркий: ветерок с моря, кажется, отскакивает от суши, а пустынный суховей обжигает спину.

• Разделенный: не столько город, сколько несколько городков, соединенных между собой забитыми транспортом дорогами, ведущими через горные перевалы.

• Единообразный: каждая улица должна соответствовать определенному стилю, каждое офисное здание выстроено по строгим архитектурным канонам.

Я сидела на балконе, глядя на океан, и пила кофе по-турецки, то и дело чувствуя на зубах крупные частички кофейной гущи. Эту гостиницу я выбрала не сразу, но здесь не Дубай: не везде поселят незамужнюю женщину, к тому же путешествующую одну.

В этом небольшом уделе тишины, отгородившемся от остального мира, я включила телевизор и посмотрела новости. На нескольких каналах об ограблении в Дубае упоминалось лишь мельком: полиция была уверена в скором успехе своего расследования. Подробности почти не подавались, даже Интернет, казалось, как-то глухо откликнулся на это дело. Лишь один фрагмент представлял хоть какой-то интерес – интервью с человеком по имени Рэйф Перейра-Конрой (генеральным директором «Прометея»), который повернулся лицом в камеру и заявил: «Мы как личное оскорбление воспринимаем данное нападение на наших друзей и великодушных хозяев и сделаем все, что в наших силах, способствуя тому, чтобы злоумышленник оказался в руках правосудия».

Я внимательно изучила его лицо и не нашла в нем ничего примечательного. Потом выключила телевизор.

Пройдя в ванную, я отмыла алмазы от лосьона от загара, затем разложила их на белой простыне, положила рядом бумажку с написанными на ней датой и временем, затем все это сфотографировала и отправилась продавать украденный «товар».

Продаются: алмаз «Куколка» и прочие, оценочная стоимость 2,2 миллиона долларов. Рассматриваются все предложения свыше 450 000 долларов.

Я зарегистрировалась под ником «_why» и, закончив работу, снова закрыла ноутбук, сунула его в сумку и отправилась на поиски общества.

DVD-плееры, часы, телефоны, фамильные ценности, разномастные изделия из золота и серебра – владелец ломбарда примет их, но за ничтожную цену. Во Флориде судья постановил, что ломбардам необязательно возвращать украденные предметы, если есть вероятность фигурировать как сторона в гражданском деле.