Значительная часть интеллектуалов-демократов из окружения Горбачева убеждала его ускорить проведение как экономических, так и особенно политических реформ. Эти люди утверждали, что ни в городе с его централизованной «командно-административной» экономикой, ни в деревне с ее колхозами и совхозами никаких элементов рыночной экономики создать невозможно, особенно при сохранении действующих в стране политических структур. Этого не позволит сделать консервативный партийный аппарат. Поэтому нужно в первую очередь ослабить всевластие партийного аппарата и создать противостоящие ему и обладающие реальными полномочиями новые институты общественной власти. Как утверждал один из «прорабов перестройки», Игорь Клямкин, «в России нужно проводить демократизацию и осуществлять через нее пробуждение общества. При этом демократизация должна стать той формой, через которую будут пробивать себе пути и тенденции к усилению личной властиреформатора. Власть реформатора должна быть вычленена из старых аппаратных структур». (Курсив мой. – Р.М.). «Вся власть Советам!» – с таким большим лозунгом стоял Андрей Сахаров перед входом в зал заседания Съезда народных депутатов СССР. Но теперь этот лозунг был направлен против «руководящей и направляющей роли КПСС».

Михаил Горбачев с большим вниманием и сочувствием относился к подобного рода советам и рекомендациям. Его также тяготила опека Политбюро, ЦК КПСС и других партийных структур. Его личная власть была велика, но она была ограничена влиянием и волей его партийных товарищей. Вся та политическая реформа, которую М. Горбачев начал осуществлять еще в 1988 г., по изменению избирательной системы и по созданию Съезда народных депутатов СССР и постоянно действующего Верховного Совета СССР, была построена, в сущности, на схеме Игоря Клямкина и его единомышленников. Такая же схема лежала и в основе тех конституционных реформ, результатом которых стал в СССР институт президентской власти в 1990 г. Направление этих реформ было правильным, однако скорость их проведения была многократно превышена. В реальных условиях 1988 – 1990 гг. осуществить схему Горбачева – Клямкина оказалось невозможно ни по политическим, ни по практическим соображениям. Без опоры на уже существующие в стране партийные структуры создать какой-то новый и более сильный институт власти, чем власть генсека, оказалось невозможным. Как «вождь-реформатор» М. Горбачев мог бы обеспечить себе независимую всенародную поддержку лишь в том случае, если бы он мог опереться на очень большой и лично им завоеванный политический капитал. Однако в условиях 1988 – 1989 гг. такой капитал и такой политический авторитет можно было завоевать только реальными успехами в экономике, в повышении жизненного уровня населения, уровня безопасности граждан, а также успехами во всех других жизненно важных для народа сферах деятельности. Такого политического капитала у Горбачева в 1988 г., а тем более в 1989 – 1990 гг. уже не было. Поэтому то ослабление влияния и власти партийного аппарата в СССР, которое действительно происходило с появлением Съезда народных депутатов СССР, а через год и съезда народных депутатов РСФСР, сопровождалось ослаблением власти и влияния самого Горбачева. Деятели из партийного руководства были решительно недовольны Горбачевым за его демократизм. Но и радикальные демократы из новых структур власти были решительно недовольны Горбачевым за его консерватизм.