Демократический режим – это сложнейшая система отношений, процедур и традиций, которая не может появиться в стране просто по желанию ее лидеров. Демократическая структура власти гораздо сложнее, чем структура авторитарная, и быть демократическим лидером гораздо труднее, чем диктатором или монархом. Демократические системы в западных странах развивались исторически на протяжении 200, а то и 300 лет – через борьбу и революции, а также благодаря накоплению опыта и развитию культуры. Призывая народ Китая к созданию в стране современного общества, Дэн Сяопин говорил о необходимости столетнего срока, который нужен для этого. Это реалистический подход. Нельзя в один-два года создать демократический режим.
Некоторые из российских ученых из примитивно патриотических и коммунистических кругов пытались вообще отрицать демократизм Горбачева. Известный своими парадоксальными концепциями Александр Зиновьев писал уже после крушения СССР: «Во всех своих книгах и с первых же дней появления Горбачева на политической арене я утверждал и настаиваю на этом до сих пор, что горбачевизм возник как попытка перехода от демократического брежневизма к диктаторскому режиму сталинского типа. Эта суть горбачевизма проявилась в стремлении навязать стране насильственным путем сверху такой образ жизни и такое направление эволюции, какое хотело высшее начальство. Горбачев стремился создать систему сверхвласти вне партийного аппарата и над ним. Отсюда возня с бесконечными реформами, практически разрушившими страну, ее экономику, государственность, идеологию. Отсюда требования чрезвычайных полномочий лично Горбачеву, установление «президентской» системы власти, фактически аналогичной диктаторской вождистской власти Сталина». Такое отождествление целей, порядков и системы власти при Горбачеве и при Сталине я считаю совершенно неправомерным. Но также совершенно неправомерными представляются мне и утверждения группы ученых из РУСО (Российские ученые социалистической ориентации) Ю.К. Плетникова, В.А. Сапрыкина, В.В. Трушкова и А.А. Шабанова, которые пытались рассматривать перестройку Горбачева как сознательно проводимый «ползучий антисоветский контрреволюционный переворот». По мнению этих ученых людей, «политическим центром, возглавившим контрреволюционный процесс, выступила переродившаяся верхушка КПСС во главе с М.С. Горбачевым, А.Н. Яковлевым, В.А. Медведевым и Э.А. Шеварднадзе, которым помогали партаппаратчики Черняев, Шахназаров, Биккенин, Загладин и другие». Социальной базой этой новой контрреволюции и «ударной силой в погроме социализма» стали дельцы «теневой экономики», коррумпированное чиновничество, аппараты МИДа и международных отделов ЦК КПСС, «связанных по службе с Западом», первая поросль «новых русских» – челноков и кооператоров, маргинальная часть населения крупных городов, а также деклассированные группы из всех слоев населения. Контрреволюция опиралась также на значительную часть рабочих и особенно на шахтеров, среди которых был велик процент уголовных элементов, на часть творческой элиты, на аппарат средств массовой информации, на националистов в союзных республиках и на часть инженерно-технической интеллигенции, недовольной низкими зарплатами. Что же это был за «развитой социализм», или «демократический брежневизм», у которого появилось так много сильных противников, захотевших его сокрушить?!
На самом деле Михаил Горбачев не стремился к проведению «контрреволюционного переворота» и к созданию какой-то «сверхвласти». Его цели были неясны ему самому, они не шли дальше расплывчатых добрых пожеланий, и их не мог внятно сформулировать никто из упомянутых выше помощников Горбачева, с которыми я имел возможность не раз встречаться и разговаривать в 1989 – 1990 гг. Да, Горбачев ослаблял власть партийного аппарата. Когда я был избран членом ЦК КПСС и стал часть своего времени проводить на Старой площади, партийный аппарат уже не имел почти никакой власти и работал по инерции и вхолостую. |