О, если бы иметь при себе человека, с которым можно откровенно поговорить о том, что лежит на сердце, как некогда разговаривала она с сестрой. Да, тогда бывает небесно хорошо даже при непогоде…

Вдруг перед ее глазами, как живая, явилась фигура Клодины фон Герольд. Эта девушка в простом платье, со связкой ключей в руках, была так прелестна в своих заботах о бедном хозяйстве брата, она казалась сама счастливой и дающей счастье. Клодина так выглядела и прежде, среди других придворных дам. Герцогиня ни за что на свете не хотела бы иметь в тихом Альтенштейне маленькую графиню Г. с лицом субретки, ни фрейлейн X., которая никогда не поднимала глаз и не улыбалась. Нет, с ними у нее никогда не появлялось желания сблизиться. Но Клодина, Клодина Герольд! Страстное желание видеть кроткую девушку возле себя овладело герцогиней. Она нажала пуговку серебряного колокольчика, подошла к столу и написала несколько строк.

— Спешно пошлите карету за фрейлейн Клодиной фон Герольд, передайте ей это письмо. Торопитесь!

Лихорадочное нетерпение овладело молодой женщиной. Дорога туда и обратно займет около часа, через час Клодина могла уже быть здесь. Герцогиня велела растопить камин и накрыть чайный стол вблизи пылающего огня. Потом стала ходить по комнате, останавливаясь около окна и вглядываясь в туманную дождливую даль.

Прошел час. Клодины все еще не было. Сердце герцогини билось, как у юной невесты, ожидающей возлюбленного, она улыбнулась: «Христина опять назвала бы меня фантазеркой», прошептала она, вспомнив о сестре.

В этот момент доложили, что по приказанию ее высочества явился барон Лотарь фон Герольд. Она совершенно забыла о нем. Сегодня? Да, очевидно, так. Действительно, она просила его сообщить ей сведения о бедняках, живущих в Вильроде — соседнем селении.

Она была рада видеть его и участливо расспрашивала обо всем, но в то же время постоянно к чему-то прислушивалась.

— Вы найдете, что я рассеяна, барон, я жду гостью, — с улыбкой пояснила она. — Угадайте, кого я жду? Или лучше пусть это будет для вас неожиданностью! Итак, милый Герольд, если вы хотите взяться серьезно за эту постройку, то рассчитывайте на мою помощь.

— Ваше высочество воплощенная доброта, — сказал Лотарь и встал. «Его высочество», послышался из соседней комнаты голос фрейлейн Катценштейн, и вошел герцог.

— О, как уютно, Лизель! — весело сказал он, целуя руку, которую она протянула ему. — А, вы тут, милый барон, знаете ли вы, что я только что послал к вам своего егеря, думал устроить партию в ломбер. Очень подходящая погода для этой игры, не так ли?

— Я всецело в распоряжении вашего высочества!

Герцог подавил легкую зевоту и сел у камина. Старая фрейлина приготовляла чай у соседнего стола, лакей прошел тихими шагами и как тень стал у дверей, дожидаясь, когда надо будет подать чашки.

Сумерки быстро наступали, уже нельзя было ясно разглядеть лиц присутствующих, лишь изредка вспыхивал в камине огонь и на мгновение освещал лицо герцога. Он казался усталым и равномерно гладил рукой свою белокурую бороду.

— Здесь довольно пустынно в такую погоду, — заговорил он наконец. — Мы никого не встретили на большой дороге, кроме вашей сестры, милый барон. Решительная женщина шла в ватерпуфе с открытым зонтиком по пустынному мокрому шоссе с таким удовольствием, как будто было прекрасное майское утро. Вероятно, она направлялась к Совиному дому, потому что повернула направо.

— Наверное так, ваше высочество, никакая непогода не может помешать ей навестить свою кузину.

Герцог только что взял украшенную гербом чашку.

— Завидно! — сказал он вполголоса и положил огромный кусок сахара в душистый напиток.

— Здоровью, ваше высочество? Действительно, все Герольды не знают, что такое недомогание, у них, как говорят, нервы из стали и кости крепкие, как у слона.