— Клодина! — воскликнула она. — Какой у вас вид! Не бойтесь, я не выдаю его. Не правда ли, Адальберт, я часто поддразниваю тебя? О Господи, мне стало больно… Грудь! Это смех. Клодина, Клодина!..

Слова перешли в сильный припадок кашля.

— Воды! Воды!

Испуганная девушка поспешила к столу, на котором постоянно стояла вода. Фрау фон Катценштейн вбежала и обхватила руками задыхающуюся женщину, герцог с мрачным лицом стоял у кушетки. Страдалица схватила его за руку. Она вся сотрясалась от кашля и не могла пить. Тихими шагами вошел врач.

Клодина отошла в сторону.

— Милый доктор, — проговорила больная, — мне уже лучше; это проходит, я уже могу дышать! Боже мой!

В комнате стало уже совсем темно. Клодина стояла у окна как на угольях, почти бессознательно глядя на происходящее… Больная спросила слабым голосом, обращаясь к мужу:

— Я очень испугала тебя, Адальберт? Извини меня!

Он сделал отрицательное движение, в котором выражалось тайное нетерпение.

— Ваше высочество должны тотчас лечь, — сказал доктор. Герцог, подошедший к двери, вдруг вернулся назад.

Больная, поддерживаемая фрау фон Катценштейн, стала послушно подниматься. Она ласково кивнула Клодине:

— До свидания! Я скоро позову вас, дорогая… Покойной ночи, мой друг, — обратилась она к герцогу, — завтра я буду совершенно здорова.

— Ваше высочество, ничего страшного не произошло, — сказал герцогу доктор, когда за больной опустилась драпировка, — но надо очень беречь герцогиню: избегайте возбуждающих, воодушевленных, умных споров, которые так любит ваше высочество. Темперамент герцогини и без того часто шутит с ней плохие шутки… Больная должна жить однообразно и совершенно спокойно.

— Милейший доктор, ведь вы знаете герцогиню, впрочем, сейчас она только немного посмеялась.

— Я лишь еще раз осмеливаюсь обратить на это внимание вашего высочества, — сказал с поклоном старый доктор.

Герцог рассеяно и нетерпеливо махнул рукой:

— До свидания, милый доктор!

Клодина, трепеща, прижалась к темному углу окна и со страхом смотрела вслед удаляющемуся врачу.

Она была одна с герцогом.

Случилось то, чего она всегда старательно избегала и чего страстно искал он. Но, может быть, он забыл о ее присутствии, он так взволнованно ходил взад и вперед по комнате. О, он не заменит ее: слабый пламень второпях зажженной свечи едва освещал ближайшие к камину предметы, а Клодина стояла за шелковой занавесью.

Затаив дыхание, она замерла, как дикая коза, не знающая, как спастись от охотника. Она одинаково хорошо слышала биение своего сердца и его тихие шаги по ковру.

Девушка вздрогнула — шаги приблизились; высокая фигура ступила за занавеску, и голос, почти беззвучный от страстного волнения, назвал ее по имени:

— Клодина!

Она боязливо отодвинулась в сторону, будто ища возможности убежать.

— Клодина, — повторил он и нагнулся к ней так, что, несмотря на темноту, она видела умоляющее выражение его глаз. — Эта сцена огорчила вас? Я в ней не виноват, но хотел бы попросить у вас прощения.

Он хотел схватить ее руку, но она спрятала ее в складках платья. Крепко сжатые губы Клодины не произнесли ни звука, она без слов отталкивала его и смотрела ему в лицо полными гнева глазами.

— Как мне понимать это? — спросил он.

— Ваше высочество, я имею честь быть другом герцогини! — сказала она с отчаянием.

Грустная улыбка пробежала по его лицу.

— Я знаю! Вообще вы не склонны внезапно подружиться с кем-либо, но тут… вы думаете, надо всем воспользоваться!

— Так, кажется, думает ваше высочество.