— Тридцать один рубль, — предложил Глумов.

— А я назначаю тридцать пять! — воскликнул Очищенный в порыве великодушия.

— Что́ ты! — набросились мы на него, — ты пойми, кто воспользуется твоим страхованием! ведь мужик воспользуется! ему и тридцати одного рубля за глаза довольно!

Но Очищенный убедительно просил удержать цифру 35, так как, ввиду народной политики, эта надбавка может послужить хорошей рекомендацией.

— Теперича какое, по вашему мнению, ежегодно число смертей может быть? — продолжал он.

Опять бросились к календарю, и опять ничего не нашли. Но приблизительно вывели, что с 1870 года по 1879-й средний ежегодный прирост населения простирался до 1500 000 душ. Но сколько ежегодно было родившихся и сколько умерших? Это взялся определить уже сам Очищенный при пособии кокоревского глазомера.

— Из 98 516 398 душ предположим наполовину баб, — сказал он, — получится круглым числом 49 миллионов баб. Из них наполовину откинем старых и малых — останется двадцать четыре с половиной миллиона способных к деторождению. Из этой половины откинем хоть тоже половину бесплодных и могущих вместить девство — останется с небольшим двенадцать миллионов. Каждая из этих плодущих баб пущай раз в три года родит — кажется, довольно? — получится четыре миллиона рождений. Выключите отсюда прирост в полтора миллиона — определится смертность в два с половиной миллиона душ. По тридцати пяти рублей на каждую умирающую душу — сколько это денег будет?

— Восемьдесят семь миллионов с половиной! — бойко ответили мы.

— А ежели вычесть этот расход из дохода (в 98 с половиной миллионов), сколько в пользу страхового общества останется прибыли?

— Один-над-цать мил-ли-о-нов!!

— Только и всего-с.

Очищенный торжественно умолк. На нас слова «страховое общество» тоже подействовали подавляющим образом. Никак мы этого не ожидали. Мы думали, что старик просто, от нечего делать, статистикой балуется, а он, поди-тко, какую штуку удрал!

— Это, братец, так хорошо, — первый опомнился Глумов, — что я предлагаю из прибылей жертвовать по рублю серебром в пользу новорожденных… в роде как на обзаведение!

— А я — половину акций оставляю за собой! — прибавил Балалайкин, но Очищенный так на него зарычал, что он сейчас же согласился на одну четверть.

— Позвольте, господа! — с своей стороны отозвался я, — все это отлично, но мы упустили из вида одно: недоимщиков. Известно, что русский крестьянин…

Я уже совсем было собрался прочитать лекцию освойствах русского крестьянина, но Очищенный на первых же словах прервал меня.

— А для нас тем и лучше-с, — сказал он просто.

— Как так?

— А вот как-с. Всякий, кто хоть раз не взнес своевременно рубля серебром, тем самым навсегда лишается права на страховую премию — это правило-с. Теперь возьмите: сколько найдется таких, которые много лет платят и вдруг потом перестают? — ведь прежние-то уплаты, стало быть, полностью в пользу общества пойдут! А во-вторых, и еще: предположим, что число недоимщиков возрастет до одной трети; стало быть, доход общества, приблизительно, уменьшится на тридцать три миллиона рублей. Но ведь одновременно с этим уменьшится и количество выдаваемых премий, да не на треть уменьшится, а наполовину и даже более. Почему наполовину? — а по той простой причине, что смертность между недоимщиками всегда бывает больше, нежели между исправными плательщиками. И таким образом, ежели это предположение осуществится, мы будем иметь дохода шестьдесят пять миллионов, а расхода на уплату одного миллиона трехсот тысяч премий потребуется сорок миллионов пятьсот тысяч.