Сашка промолчал. Возражать глупо. Ему и здесь совсем неплохо.

— Просто обсудим вопрос литературы. Что новому поколению интересно. Чем, например, фантастика не угодила?

— Потому что бессмысленная выдумка, — отрезал Сашка.

— Так любая художественная книга чистая выдумка! Она потому и художественная! Не документальная. Никогда не жили герои Толстого или Онегин с Ленским, но нам интересны их побуждения и действия. Ну какой интерес читать: пошел на работу, выточил сто деталей, пообедал в столовой, вернулся домой, лег спать. В книге необходим конфликт. Плохой начальник поступил несправедливо, подчиненный не утерся, а принялся доказывать свою правоту…

И не надо ухмыляться! Нашелся критик. Даже столь дешевый поворот разыграть можно по-разному. Хороший писатель и про привычное умудрится интересно рассказать. Но конфликт для книги необходим. Выйти за рамки обыденности. Вышел за дверь, а там труп. Прямо у порога. Или инопланетяне прилетели. Война началась, в конце концов! Перелом в обыденности. Человека выбило из стандартной жизни. На фоне происходящего вокруг него идет развитие. Персонаж поставлен в непривычные условия и вынужден меняться.

— А читатели, — ехидно порадовал его Сашка, — обычно откликаются очень странно. Они не реагируют на происходящее, позевывая и рассуждая о подражательстве. Уже было все это. И труп и война.

— А вот показать движение души, да еще захватывающе, — задача писателя. Пишут об одном, идеи схожи, но один рассказывать умеет, а второй нет. И это не объяснишь. Вкусы у всех разные. Мне нравится одно — соседу прямо противоположное. Вряд ли есть много людей, которые любят любую фантастику только потому, что это фантастика. Или любые детективы только потому, что это детективы. Писатели разные, и книги у них серьезно отличаются. Нельзя не любить фантастику вообще или детектив в принципе. Просто попалась тебе книга, не вызывающая интереса, и ты решил — весь жанр одинаков.

— Если я читаю… хм… производственный роман (в широком смысле производственный), — возразил Сашка, — то могу достаточно четко представить взаимоотношения людей. Даже нет там подробностей — сразу глаз режет нереалистичность. Не столь важно, на заводе происходит, в уголовном розыске или еще где. Мелочи, требующиеся для сюжета, не совпадающие с моими представлениями, можно и пропустить. Или просто я не в курсе иных тонкостей. Ничего страшного. Присутствует на месте происшествия работник прокуратуры или нет, для сюжета роли не играет. Не справочник читаю. Фантастика — штука совсем иная. Даже не вспоминая определения Ефремова, данного в статье «Наука и научная фантастика»: «…Мечта о приложении научных достижений к человеку, к преобразованию природы, общества и самого человека составляет сущность настоящей научной фантастики»…

— Интересная у тебя все-таки память, — пробормотал Титаренко, — запросто наизусть цитатами шпаришь. Ладно, не обращай внимания. Это я так. Почему-то я уверен: страницы с описанием природы ты пропускаешь.

— Красоты стиля, — пренебрежительно сообщил Сашка, — обычно вызывают зевоту. Куча народу пропускает мимо, нетерпеливо пролистывая, стремясь выяснить, когда начнется действие. «Шел дождь» и «стояла осень» для человека с фантазией достаточно. Он прекрасно представит себе струйки дождя, стекающие по оконному стеклу. Разве машина мчится и для понимания ситуации ремарка: «дворники не справлялись».

— И мимо прошел человек, одетый в шляпу. А что? Если не хватает фантазии представить его не голым, ты паршивый читатель.