Шанкара поступил так же, как на его месте поступает любой начальник — заставил личности супермозга работать совместно, угрожая наказаниями. Смерти никто из них не боялся, наоборот — смерть в их состоянии казалась желанным избавлением. Но Шанкара легко мог сделать их жизнь еще более ужасной — небольшое изменение химического состава, легкие электрические импульсы в центры болевого восприятия… Ему нужно было только регулировать эти пытки, потому что у некоторых личностей они быстро приводили к безумию, иногда необратимому.

За попытки совместной работы Шанкара вознаграждал мозг, добавлял питания, стимулировал центры удовольствия.

Но политика кнута и пряника мало что дала. Личности стали пытаться что-то решить совместно — но эти попытки оказались очень неэффективными; в процессе размышлений личности продолжали ссориться, их разделяли мощные психологические барьеры, недоверие, страх, ненависть… Вероятно, в итоге одри отчаялся и понял, что проще решать задачи своим собственным, изолированным мозгом.

Однако одри получил другой, неожиданный результат. Страдания, испытываемые изолированными разумами, были невероятными; и одри получал от них колоссальное количество кавалы. Вполне достаточное для жизни и развития. В реальной внешней жизни он мог теперь себе позволить быть благотворителем и не искать новые внешние источники страданий.

Так супермозг, планируемый как противовес Союзу Тайри, стал просто машиной, производящей страдания.

Одри научился регулировать этот поток. Личности, вливаемые в супермозг, были разными. Среди них попадались активные и умные бойцы-коллективисты, сразу понимающие, что главный враг — извне, и что ненавидеть нужно его, а не товарищей по несчастью; попадались просто добродушные люди, не умеющие ненавидеть, но и не склонные становиться жертвой. И тех, и других следовало нейтрализовать; одри делал это с помощью пыток — сразу же, как только отношения в супермозге принимали нежелательный для него оборот.

Линна казалась совершенно убитой ужасом, открывшимся ей. Алейн обняла девушку, попыталась ментально успокоить.

"Во Вселенной много страшного. Тебе надо научиться абстрагироваться от этого эмоционально. Только тогда ты сможешь помочь".

"Что там теперь происходит?"

"А почему ты спрашиваешь меня? Линна, ты же тайри!"

Они обе автоматически скользнули в "эфир", разыскивая команду с "Виэрела", которая сейчас занималась супермозгом.

Местность вокруг лаборатории пришлось экранировать, благо, о лаборатории в сущности никто и не знал. Работавшие там ученые и охрана разбежались, тайри этому не препятствовали — вряд ли утечка информации будет кем-то воспринята всерьез и принесет реальный вред.

"Ничего хорошего" — Араинн, один из членов команды, был озабочен, — "нам удалось отделить от супермозга несколько кер, поступивших последними. Они сохранны, для них мы создадим тела. Но другие в ужасном состоянии… Мы пока думаем над этим". Он послал Алейн и Линне пакеты подробных разъяснений, чтобы подключить их также, если возможно, к поиску решения. Но женщины чувствовали себя не в силах что-то обдумывать, им обеим требовался отдых.

Тайри вспоминала бой. Вот оно как, получается. Вот этим и занимаются антиинфернальщики. И Алейн, значит…

"Ты давно этим занимаешься?"

"По сути, всю жизнь тайри. Ведь именно Дьен был моим наставником при инициации. Знаешь, это было так забавно, — Алейн улыбнулась и послала Линне несколько картин, — если вспомнить сейчас. Просыпаюсь — будто барин сидит, красивый такой, холеный. И ничего не болит. А ведь я двое суток рожала, ребенок стоял поперек. Меня уж умирать оставили.