— Вы ничего не ели, госпожа. Должно быть, мы вас утомили, — сказал Джеймс, когда Валум отошел ополоснуть руки от жирного мяса.

— Эта пища не по мне, — покачала она головой.

— Неужели, Джеймс, ты никогда не слышал про гелиосов? — спросил, услышав их разговор, Валум.

— Это те, кто живет на юге. Но я с севера и слабо представляю, какие они из себя.

— Тогда смотри внимательно, потому что я — гелиоска.

Джеймс слышал рассказы о жителях юга. Об их силе, красоте, уме. В рассказах также упоминалось, что гелиосы амбициозны и властны. Пятьсот лет люди жили под их гнетом, пока, наконец, не сбросили иго. Правда находились те, кто осмеливался говорить, что под властью гелиосов жизнь была лучше. Но кто их слушал?

И вот он лицом к лицу стоял с гелиоской, но враждебности от нее не чувствовал. Возможно, дело в конкретной женщине. Она не походила на завоевателя. Слишком утонченная натура. Наверняка даже слугами управляет просьбами, а не приказами.

— Он мне не верит, — Виорика рассмеялась приятным грудным смехом.

— Не суди его строго, дорогая, — сказал Валум. — Он так мало знает.

Они покинули дом Виорики ближе к закату. Все это время Джеймс провел с Валумом и его дамой. Мужчины сидели в тени, а Виорика грелась на солнце, подставив лицо его лучам. Джеймс выразил опасение, что она обгорит. Ее кожа казалась такой нежной. Солнечные лучи могли нанести ей непоправимый вред. В ответ на его замечание женщина рассмеялась во второй раз. «Гелиосы способны войти в открытый огонь и не погибнуть», — пояснил Валум. — «Как ты нечувствителен к холоду, так они не чувствительны к жару, а их глаза к яркому свету».

На обратном пути во дворец Валум предупредил, чтобы Джеймс ни с кем не обсуждал увиденное. Конечно, личную жизнь такого влиятельного человека, как первый магистр, не скроешь. По столице давно ходили слухи, что магистр навещает гелиоску и что их связывает нечто большее, чем просто дружба или деловые отношения. Но догадки ни к чему лишний раз подтверждать. Пока они остаются слухами, они невинны. Но стоит им превратиться в истину, как не оберешься проблем.

— Гелиосы совсем недавно были нашими врагами, — сказал Валум. — С момента подписания мирного договора мы принимает их на своей земле. Мы торгуем с ними, ведем переговоры, поддерживаем подобие дружеских отношений, но мы никогда не забываем о столетиях рабства. Браки между людьми и гелиосами запрещены. И их законами, и нашими. И мы, и они тщательно бережем чистоту крови.

— Я мало знаю о гелиосах, — ответил Джеймс. — В детстве мне внушали, что они ненавидят нас не меньше снежных.

— В этом есть доля истины. С той лишь разницей, что морейцы, прежде всего, воины, мы для них добыча. А гелиосы прирожденные господа. Мы для них слуги.

— Но вы нашли общий язык с леди Виорикой.

— Не все люди и не все гелиосы одинаковы, — сказал Валум. — Существуют исключения. Но они лишь подтверждают правила. Люди, зажатые с одной стороны Гелиополем, с другой Мораной — обязаны держаться вместе. Но даже в этом случае выжить будет непросто. Надвигается война. В такое неспокойное время вопрос на чьей ты стороне особенно важен. Морейцы решили, раз пало иго гелиосов, пришла их пора править людьми. Нельзя этого допустить. Но едва мы вступим в войну с севером, юг нападет с другой стороны. Он давно мечтает вернуть былое господство. И что остается нам? Правильно, — кивнул Валум так, словно Джеймс озвучил его мысли, — хитрость. С ее помощью необходимо удержать одну из сторон от вступления в войну. С одним противником мы худо-бедно справимся, но с двумя мы обречены на поражение.