Прошел миг тишины.

— Ты оставила меня, — тихо сказала я. — Ты сказала: «Оставайся здесь», а потом ушла.

Она вздохнула и стряхнула пепел со щипцов в камин.

— Я не хотела, Джемма. Я не думала, что меня схватят. Они отпустили моих друзей, а я не сделала ничего страшнее, чем они. Если бы я знала, я бы не бросила тебя в доме. Ты же помнишь наш старый дом?

Я покраснела. Мне было сложно отгонять воспоминания в этой кухоньке.

— Конечно, да.

— Как мы строили его вместе, смешивали глину и солому, как лепили на стенах забавные мордашки?

Я вспомнила, как мы месили глину с соломой и строили стены, смотрели, как наш дом рос понемногу. Я помнила, как собирала в реке камешки и выкладывала из них узоры. В том доме не было прямых линий — одни изгибы и скругленные углы. Мама намеренно его сделала таким.

— В природе нет ничего прямого, кроме горизонта, — сказала она, когда мы лепили арку для входной двери. — Никаких ящиков и линий, — мы звали с тех пор наш кривой домик извилистым.

Я любила его всем сердцем.

— Я помню, как замуровала шершня у задней двери, — сказала я.

Она рассмеялась, и этот звук неожиданно вызвал другие воспоминания. Я резко отвела взгляд и сжала платок.

— Мы были счастливы вместе, Джемма, — сказала она, еще улыбаясь. — У нас был сад. Мы растили бобы, собирали желуди. У нас росло авокадо, была коза по имени Ботинки. Я писала статьи для научного журнала и иллюстрировала тексты других биологов. Ты помогала мне смешивать краски.

— Это не все, что ты делала, — сказала я. Я и забыла о козе.

— Нет, — сказала она почти задумчиво. — Не все.

— Ты встречалась в тайне, сговаривалась с сектантами. Я помню, люди приходили к нам в дом ночью, я сидела в углу, а ты думала, что я в кровати.

— Нет, я знала, что ты слушала, — сказала она. — Что ты слышала?

Я вдохнула.

— Я ничего не понимала. Но вы не были согласны с Пророчеством. Ты думала, что это вредит Алькоро.

— Не совсем так, — сказала она. — Что говорится в Пророчестве?

— Мы — создания Света…

— Нет, — перебила она. — Что там говорится — не то, как мы это понимаем. Ты провела свою взрослую жизнь в Каллаисе, почти все время во дворце. Уверена, как только тебя короновали, они начали вырезать Пророчество у тебя на звездных обручах, чтобы ты не забыла. Но я знаю, что ты видела настоящие петроглифы.

Она открыла полевой журнал и вырвала листок. Она откупорила походную баночку чернил и обмакнула перо, осторожно изобразила несколько строк текста на бумаге.

Когда она закончила, она развернула листок. Она изобразила старые петроглифы вместе с пробелами, где знаки стерлись от времени.

МЫ СОЗДАНИЯ… СВЕТА,

И МЫ ЗНАЕМ… ИДЕАЛЕН.

…СЕДЬМОЙ КОРОЛЬ КАНЬОНОВ… СТАНЕТ И ПРИНЕСЕТ

БОГАТСТВО И ПРОЦВЕТАНИЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ.

МИР ПРИДЕТ И… БОГАТСТВО…

Я — ПРИЗМА, РАССЕИВАЮЩАЯ СВЕТ.

С…

Под словами были знакомые изображения: человеческая фигура с отчасти стершейся головой и шестиконечная звезда.

— Что говорится в Пророчестве? — спросил она. — Мы не знаем. Я из тех, кто верит, что мы не можем понять оригинальный посыл по этим фрагментам.

— Но эксперты, — сказала я, — изучали Пророчество веками, описывали и спорили, строили теории насчет значения.