И перешел к рассказу о непростых делах, работе и заботах Дины Нагорной и ее тесном сотрудничестве с компанией Антона Ринкова и его ближайших соратников: Михаила Дубина и Сергея Кнурова.

Под скупое и неспешное изложение фактов мужчины успели перекусить и выпить по чашке чаю. Закончив свой рассказ, Кнуров произнес почти нейтральным тоном:

– Я бы сильно не рекомендовал никому обижать девочку.

– Я тоже, – согласился с ним Гарандин и посмотрел прямо в глаза собеседнику.

Двое очень непростых мужчин поняли друг друга и договорились.

– Спасибо за информацию, Сергей, – обозначил конец их встречи Гарандин. – Я ваш должник.

– Если сможете убедить девочку найти иное применение ее талантам и сделаете ее счастливой, то мы все станем вашими должниками, – улыбнувшись, Кнуров чуть кивнул и поднялся из-за стола.

Гарандин тоже поднялся и пожал тому руку, прощаясь.

Кнуров ушел, а Влад, вернувшись за стол, неспешно потягивал душистый травяной чай и заново прокручивал в голове весь разговор, расставляя и мысленно сортируя собранную информацию.

Дина проснулась ранним утром с устойчивым ощущением, что она забыла сделать что-то очень важное, но никак не может вспомнить, что же это.

Как бывает, когда вдруг выскакивает из памяти какая-то мысль, или нужное слово, или фамилия чья-то, которую вот прямо сейчас надо вспомнить, – и вроде бы крутится вот прямо на поверхности, здесь, совсем рядом, и ты же знаешь, какое это слово – вот же оно, ну вот же! – только недавно оно приходило на ум, а вспомнить не можешь никак, и все!

Будь оно неладно!

И ведь вся засада в том, что непременно вспомнишь, но только тогда, когда оно тебе уже на фиг не сдалось, и ты думать забыл о предмете своих мучительных потуг.

Вот именно такая засада и разбудила Дину ранним утром – ощущение, что она упустила что-то очень важное.

Да и к черту! – рассердилась она, чувствуя, как напряженное усилие мгновенно вызывает резкую боль в голове и шум в ушах.

Нет, ну его на фиг, надо будет – само вспомнится, а ей напрягаться совсем нельзя, ей даже читать запрещено, у нее и смартфон вчера отец забрал, и рабочий телефон – старенькую трубку с минимальными функциями.

Когда папенька в ипостаси доктора – а в ней он пребывает большую часть жизни, – то становится очень суров и грозен, как высокое начальство.

И поскольку чувствовала себя Дина препаршиво, то и спорить с папенькой не стала, тем более что под действием препаратов и своего болезненного состояния большую часть времени она пребывала в полудреме, периодически проваливаясь в сон-забытье.

А тут на тебе – проснулась с ощущением потери чего-то очень важного, что она неосмотрительно упустила. Но пришла мама, принесла всяческие вкусности на завтрак, принялась обихаживать доченьку, и Дина окончательно забыла о том, что она там усиленно и тщетно пыталась вспомнить.

Но оно напомнило о себе само. Точнее будет сказать – сам.

Коротко стукнув в дверь, вошел Влад Гарандин.

– Доброе утро, – поздоровался он с дамами.

«Вот оно! – озарило Дину. – Вот то самое важное, что я пыталась вспомнить: я так и не узнала, откуда мне известна его фамилия и кто он вообще такой. Хотела же посмотреть в инете, у отца спросить – и забыла!»

– Здравствуйте, Владислав Олегович, – тем временем приветливо поздоровалась с Гарандиным мама Дины.

– Здравствуйте, Антонина Борисовна, – улыбнулся ей Влад, демонстрируя свою осведомленность, чем откровенно ее удивил.