— Но… да, конечно! Одержимость необходима, без одержимости нельзя. Одержимость правит, а сострадание вредит, — я услышал смех Чоса. — Теперь я понимаю. Теперь я осознал. Не просто яватма, не просто кровный клинок, не просто оружие танцора меча. Это твоя душа, это вторая ты…

— Нет! — выкрикнула Дел. — Я не просто меч, не просто оружие. В жизни меня ведет не только жажда мести…

Чоса не скрыл удивления.

— А что же может быть сильнее жажды мести, если она так далеко завела тебя? Она сформировала тебя, создала тебя…

— Я сама себя создала. Я создала яватму, а не она меня.

— Она переделала тебя, — поправил Чоса. — С ней ты ведь изменилась, так? Ты стала такой, какой должна была стать, чтобы отомстить. Жажда мести могущественна, — голос волшебника неуловимо изменился. — Назови мне имя твоего меча.

Вот чем Дел никогда не грешила, так это глупостью.

— Чоса Деи, — не задумываясь, ответила она. — Теперь переделывай себя.

Голоса снова затихли. Дел и Чоса пропали.

Аиды, баска… ну крикни что-нибудь, ну дай мне хоть крошечный след.

Голос Чоса зазвучал совсем рядом — снова шутка тоннелей.

— Ты назовешь мне имя, так? Пока у тебя еще две руки и две ноги. Пока у тебя еще две груди…

Я сообщил ему все, что о нем думал, но очень тихо.

Только хриплое дыхание и стук моих ботинок. Я бежал по тоннелю.

Развилка, развилка, развилка. Но свет становился все ярче, а запах все отвратительнее, и угрозы Чоса Деи все жестче. Я слышал скулеж и рычание гончих, хрипы кузнечных мехов…

Мехов?

Свет врывавшийся в тоннель через трещину в стене отразился от моего клинка. Я остановился, обругал уставшие мышцы и протянул руку к трещине. Оттуда шел теплый воздух, дым и красноватый свет.

Я распластался по стене, прижав лицо к трещине. Свет, огонь и дым — от всего этого глаза начали слезиться. Слезы потекли по лицу.

Я выругался и прищурился, пытаясь разглядеть подробности.

И увидел людей, которые поддерживали огонь. Поддерживали огонь в горне. Кузнецом был Чоса Деи.

Камень впился мне в лоб, когда я метнулся ближе, не веря своим глазам. Я решил, что брежу, но картина не исчезала: у Чоса Деи был горн, люди занимались кузнечными мехами. Он крал яватмы и искал яватму Дел, чтобы прорваться сквозь охрану, поставленную Шака Обре.

У Чоса Деи был не просто горн, у него был тигель. Он расплавлял яватмы, переделывал их, чтобы извлечь скрытую в них магическую силу и использовать эту силу для собственных нужд.

А теперь ему нужна была Бореал, ему нужна была баньши-буря и вся необузданная магия Севера, чтобы разбить свои оковы, разрушить гору, чтобы дракон снова мог взлететь…

Я снова услышал голос Чоса.

— …когда-то был могущественным. Все может вернуться, но для этого мне нужно много магии. Я должен возродиться, изгнать слабость, так? Обрести прежние силы, чтобы переделать моего брата.

Ответ Дел затерялся в реве новорожденного пламени, созданного мехами. Я увидел, как оно взметнулось и опало, как прошло через занавес, перед которым когда-то стояли мы с Дел, и наконец понял, где нахожусь.

Мне нужно было просто найти выход из тоннелей в дальнюю часть зала у занавеса, а там я…

Что я там сделаю?

Аиды, не знаю. Отрежу Чоса Деи то, что на Северном языке Дел называла гехетти — если у волшебников они есть — и преподнесу их Дел как трофей.

Если к тому времени она еще будет жива, чтобы их получить.

Если ее не разрежут на куски.

Держись, Делила, Песчаный Тигр уже близ…

Гончие взвыли.

Голос Чоса Деи перекрыл их вой.