Они поднялись вверх, нашли его слишком тяжелым и снова опустились. Но они были в состоянии держать его в нескольких дюймах над землей. Они полетели над поверхностью между контрфорсов и любопытно резных колонн. Их целью был край монолита, откуда они и сбросили Талоса. Даже его доспехи не могли выдержать силу удара в конце падения с высоты тридцать тысяч футов.

Где бы там ни прятался Господь, он должно быть увидел судьбу единст– венного выпущенного им Талоса. Теперь панель снова ушла в стену, и вышли двадцать Талосов, все как один с топорами в руках. Вольф быстро проинструктировал обезьян, и они снова швырнули топоры, сбив многих из Талосов. Антропоиды величиной с горилл бросились в атаку и схватили по нескольку каждого Талоса. Хотя механическая сила каждого Талоса была большей, чем у одной обезьяны, те превосходили Талосов по численности вдвое. Пока одна обезьяна боролась с Талосом, другая хватала голову‑шлем и вывертывала ее. Металл трещал под напряжением, а потом шейные механизмы со щелчком лопались. Шлемы катились по полу с вытекавшей потоком ихоровидной жидкостью. Других Талосов поднимали и передавали с рук на руки, чтобы выбросить из окна.

Орлицы уносили всех к грани.

Несколько обезьян погибли, зарубленные топорами или из‑за того, что им самим открутили головы. Быстро учившиеся протеиновые мозги полуавто– матом иммитировали действия своих противников, если те были к их выгоде.

Немного дальше по коридору толстые листы металла упали сверху впереди и позади них, преграждая путь и к наступлению и к отступлению. Вольф не вспомнил про это до самой последней секунды, перед тем как были опущены плиты. Они опустились быстро, но не настолько, чтобы у него не хватило времени опрокинуть мраморный пъедестал вместе со статуей на нем.

Конец упавшей колонны лег под плиту и помешал ей полностью закрыться.

Однако, силы давившие на плиту были настолько мощны, что край плиты начал пробиваться сквозь камень. Отряд проскользнул на спинах через уменьшавшееся пространство. В то же время на участок хлынула вода. Если бы не задержка с закрытием плиты, их бы утопили.

Бредя по голень в воде, они прошли коридор и поднялись еще на один лестничный марш. Вольф остановил их у окна, через которое он бросил топор. В результате не возникло ни грома, ни молнии, поэтому он высунулся и позвал к себе Подаргу и ее орлиц.

Когда им преградили путь плиты, они выбрались наружу, чтобы найти другой маршрут.

– Мы находимся поблизости от центра дворца, от помещения где должен быть Господь, – сказал Вольф. – У всех коридоров дальше отсюда в стенах есть дюжины проекторов лазерных лучей. Лучи могут образовать сеть, через которую никто не проникнет живым.

Он помолчал, затем добавил:

– Господь может сидеть там вечно. Горючее для его проекторов не иссякнет, и у него хватит еды и питья, чтобы выдержать самую долгую осаду. Но есть одна старая военная аксиома, гласящая, что любую оборону, какой бы внушительной она ни была, можно прорвать, можно прорвать, если найдется правильное нападение.

Затем он обратился к Кикахе:

– Когда ты отправился через врата на ярус Атлантиды, ты оставил полумесяц здесь. Ты помнишь, где?

Кикаха усмехнулся и сказал:

– Да. Я засунул его за статую в комнате поблизости от плавательного бассейна. Но что, если гворлы нашли его?

– Тогда мне придется придумать что‑нибудь еще. Давай посмотрим, не сможем ли мы найти полумесяц.

– Что за идея? – тихим голосом осведомился Кикаха.

Вольф объяснил, что у Арвура должен иметься путь бегства из центра управления.

Насколько помнил Вольф, там был полумесяц, вделанный в пол, и имелось несколько свободных.