Сад Океаниса, настолько ниже Америнден и такой узкий, увидеть было нельзя.

Теперь и луна и солнце стали видны из‑за сравнительной узости монолита. Тем не менее, орлицы и их ноша все еще оставались в темноте, в тени Идаквиззрхруза. Это продлится недолго. Скоро эта сторона окажется под полным пыланием дневного света. Любые вороны смогут увидеть их за много миль.

Эскадра однако подлетела поближе к монолиту, так что всякому на вершине надо будет находиться на краю, чтобы заметить их.

Наконец, после свыше четырех часов, как раз когда их коснулось солнце, они оказались на уровне вершины.

Рядом с ними находился Сад Господа, место пламенеющей красоты. За ним поднимались башни, минареты, арочные контрформы и паутина архитек– туры дворца Господа. Он воспарял на двести футов и занимал по словам Кикахи, больше ста акров.

У них не было времени оценить это чудо, потому что вороны в саду подняли крик. Сотни пташек подарги уже налетели на них и убивали их, другие летели к многочисленным окнам, чтобы ворваться и отыскать Господа.

Вольф увидел, что многие попали внутрь прежде, чем успели активиро– ваться ловушки Господа. Вскоре после этого те, кто пытались пролезть через отверстия, исчезли в ударе грома и вспышке молнии. Обугленные до костей они падали с карнизов на землю вниз или на крыши или контрфорсы.

Человеческие существа и обезьяны опустились на землю как раз перед ромбовидной дверью из выложенного рубинами розового камня. Орлицы отпустили канаты и собрались около Подарги ждать ее приказаний.

Вольф отвязал канаты от металлических колец на поперечинах. Затем он поднял поперечину над головой. Добежав до точки всего в нескольких футах от ромбовидного дверного проема, он бросил в него стальной крест. Одна штанга прошла через вход, две перпендикулярные ей зацепились за дверные косяки.

Пламя взрывалось вновь и вновь.

Гром оглушил его. На него выпрыгивали языки опалявшего напряжения. Вдруг из дворца повалил дым и молния пропала.

Разрушающее устройство либо сгорело, либо временно разрядилось.

Вольф бросил взгляд по сторонам.

Другие входы тоже изрыгали вспышки пламени или же их защита сгорела. Орлицы взяли много поперечин и бросили их под углом в окна наверху. Вольф перепрыгнул через добела раскаленную жидкость, оставшуюся от его поперечины, и проскочил за дверь. Хрисенда и Кикаха присоединились к нему с другого входа. За Кикахой ввалилась орда гигантских обезьян. Все держали в руках мечи или боевые топоры.

– Они возвращаются к тебе? – спросил Кикаха.

Вольф кивнул.

– Не все, но я надеюсь достаточно. А где Абиру?

– Подарга и пара обезьян не сводят с него глаз. Он может попробо– вать что‑нибудь для собственных целей.

С Вольфом во главе они шли по коридору, стены которого были разрисо– ваны фресками, которые привели бы в восторг и благоговейный ужас самых критичных землян. В противоположном конце находились низкие ворота из тонкой и сложной ажурной сетки из мерцавшего голубоватого металла. Они проследовали к воротам, но остановились, когда над ними пронесся летевший, спасая жизнь ворон. За ним гналась орлица.

Ворон пролетел над воротами и, сделав это, налетел с разгону на невидимый экран. Внезапно ворон стал россыпью тонких срезов из мяса костей и перьев. Преследовавшая его орлица пронзительно закричала, увидев это, и попыталась остановить свой полет, но было слишком поздно. Ее тоже разрезало на полосы.

Вольф потянул к себе левую секцию ворот вместо того, чтобы толкнуть их, как естественно было бы поступить.

– Теперь они должны быть о'кей, – сказал он. – Но я рад, что ворон первым активизировал экран. Я этого не вспомнил.

Он все же ткнул вперед мечом для проверки, а затем к нему вернулось воспоминание, что эту ловушку активировала только живая материя.

Оставалось только довериться тому, что он смог вспомнить правильно.