— Вам все обо мне известно, — выдохнул Хавсер.

— Надо ввести его в курс дела, — предложил Константин Вальдор.

— Из ваших слов выходит, что вся моя жизнь шла по чьей-то указке, — сказал Хавсер, игнорируя жужжавших вокруг него сервиторов.

— Возможно, так оно и было, — подтвердил Вальдор.

— Это не укладывается у меня в голове, — вздохнул Хавсер.

— Сколько еще людей должны тебе это сказать, чтобы ты прислушался? — нетерпеливо пророкотал Русс.

— Мой лорд, прошу вас, — мягко упрекнул его один из Кустодес.

— Константин, придерживай своего щенка! — зарычал Русс.

Вальдор кивнул кустодию, и тот снял украшенный гравировками шлем, открыв моложавое лицо.

— Амон Тавромахиан далеко не щенок, Король Волков. Не надо на него нападать.

Русс расхохотался. Он сидел на краю приподнятой платформы, на которой располагался командный пункт, и наблюдал за ходом биологического исследования. Стоявший рядом Фулгрим скрестил руки на груди, усмехнулся и покачал головой.

Хавсера отвели в тот угол главного зала, где находилась медицинская часть, и предложили лечь на кушетку. Специалисты из числа медперсонала установили на его теле датчики и начали биометрическое сканирование. Сервиторы смазывали гелем участки кожи, чтобы обеспечить хороший контакт.

— Я отправился на Фенрис движимый жаждой исследований и знаний, которая одолевала меня с самого детства, — заговорил Хавсер, сознавая, что говорит извиняющимся тоном. — Решение было вызвано разочарованием, когда после долгой и преданной службы делу Объединения меня отодвинули в тень. Я был огорчен. Я испытывал неудовлетворенность. Я решил отказаться от смешного политиканства Терры, отвергавшей мои усилия, и, оставаясь историком-культурологом, отправиться в один из самых диких и таинственных миров Империума.

— Несмотря на то что с самых юных лет ты испытывал непреодолимый страх перед волками? — спросил Вальдор.

— На Фенрисе нет волков, — возразил Хавсер.

— Ты же знаешь, что они есть, — с утробным рычанием в голосе пророкотал Русс. — И знаешь, что это за волки.

Хавсер вдруг осознал, что у него дрожат руки.

— Тогда… Тогда, если вы ищете глубинные психологические причины, я, вероятно, решил встретиться с детскими страхами лицом к лицу.

Из другого зала к ним подошел Аун Хельвинтр. Перебрасывая из руки в руку отполированные морские раковины, он присел на соседнюю кушетку. Его колоссальный вес заставил металлический каркас жалобно скрипнуть.

— Сомнительно, — произнес он. — Я думаю, причина в страхе. В особом страхе. Он обладает силой. Мне кажется, именно благодаря страху они нашли к тебе подход. И все же мы никак не можем обнаружить триггер, несмотря на всю информацию, почерпнутую из твоего мозга за время холодного сна, несмотря на то что Длинный Клык подобрался к нему очень близко. Триггер очень хорошо зашифрован.

— Что за триггер? — спросил Хавсер. — И что такое холодный сон?

Константин Вальдор заглянул в свой информационный планшет.

— Кроме всего прочего, ты был удостоен награды Даумарл. Твой труд заслужил признание многих ученых внутренних систем. Некоторые из твоих работ стали трамплином для целого ряда научных исследований и оказали позитивное влияние на общество. Консерваторий пользовался немалым политическим влиянием.

— Это не так, — возразил Хавсер. — Нам приходилось бороться за каждую мелочь.

— А разве другим политическим органам не приходится этого делать? — спросил стоявший рядом Ралдорон.