Вышнеземец поднялся во весь рост. Черепа окружили его, но держались осторожнее. У некоторых от его увесистых ударов уже вспухли гематомы. Он зарычал на них, затопал ногами и угрожающе замахал руками, словно пытался вспугнуть стаю птиц. Черепа немного подались назад.

Вышнеземец воспользовался моментом и огляделся.

Он стоял на платформе из темного гранита, на полке, вырубленной в толще скалы. За его спиной на цепях покачивались носилки. Левый край платформы обрамляли продолговатые гранитные блоки, словно устойчивые катафалки, на которые можно было поставить такие же носилки. Наверху покачивались еще четыре или пять блоков с цепями различной длины.

Справа платформа нависала над пропастью. Стена отвесно уходила в темноту, откуда пахло влажными камнями и центром мира. Пропасть оказалась прямоугольной в сечении шахтой, стены которой, как и платформа, были вырублены в однородной скале. Шахта уходила вниз прямоугольными продолговатыми уступами, подобно слоям пирога или кубическим уровням монолитного карьера. Ее стены выглядели так, как будто над ними поработали боковой стороной гигантского зубила.

Колоссальный зал поражал своим величием, его циклопические стены, вырубленные, как и в шахте, были слишком ровными и прямыми, чтобы иметь естественное происхождение, но недостаточно гладкими и однородными, чтобы предполагать единовременную постройку. Трудолюбивые каменщики и горные инженеры, вероятно, сооружали эту шахту на протяжении нескольких десятков лет, а то и веков, освобождая зараз один или два уровня, увеличивая пространство прямоугольных участков, поднимая блоки и оставляя на гигантских стенах линии залегания породы. Даже только из-за веса поднимаемых глыб каждая фаза, несомненно, требовала чудовищных усилий. По прямоугольным выступам можно было определить объем каменных блоков. В сердце огромной горы образовалась пустота тоже размером с гору.

Платформу и часть шахты освещало холодное зеленоватое сияние. Между горизонтальными слоями на стенах виднелись следы водных потоков и пятна водорослей. Высоту свода вышнеземцу определить не удалось, поскольку потолок терялся в темноте.

Он сделал шаг назад, и собравшиеся вокруг черепа подошли ближе. Каждый производимый ими звук в огромном зале превращался в раскатистый колокольный звон. Он старался двигаться так, чтобы между ним и черепами все время оставались катафалки. А черепа кружили между блоками, стараясь зайти сбоку. Вышнеземец заметил, что катафалки, хотя и вырубленные из камня, были снабжены металлическими пластинами. В них виднелись вентиляционные отверстия, индикаторные лампочки и панели управления явно терранского происхождения. Из пластин выходили усиленные металлические трубы, которые исчезали в отверстиях платформы. В этом примитивно вырубленном пространстве имелась техника, огромное количество техники, по большей части скрытой.

Черепа снова попытались на него наброситься. Вышнеземец отпрянул назад, к носилкам. Ухватившись за металлическую раму, он сильно толкнул носилки навстречу черепам. Они отскочили, а он повторил прием, не давая им подойти ближе. На раме еще болтались обрывки ремней, закрепленные в зажимах. Он-то считал, что просто выдернул их из креплений, как ремень на правой руке, все еще свисавший с нее, а оказалось, что он разорвал путы. Кожаные ремни, подшитые вощеным полотном, были разорваны рядом со швами. Он сумел буквально вырваться из оков.

Это открытие его озадачило. Ведь он был ранен и сильно ослабел, не так ли? Но он не чувствовал себя раненым и слабым. Вышнеземец опустил взгляд на свое тело. Никаких повреждений. Босые ноги. Чистые и розовые. На правом запястье болтается застегнутый ремень. На нем облегающий темно-серый костюм, усиленный в местах главных органов, наподобие тех комбинезонов, что надеваются под пустотную броню. Костюм плотно прилегает к телу, словно сделан специально для него. Под ним просматривается стройная и на удивление мускулистая фигура. Это совсем не то изношенное и повидавшее виды восьмидесятитрехлетнее тело, которое он видел в последний раз.