|
- Нет, послушайте: справа, на поляне, за оленем, стая озлобленных гончих. Он изнемогает, напряг последние силы и спасся бы... но - наперерез ему... беда слева: в ожидании оленя стоит спрятанный за деревьями стрелок. Его окружают верхами пышные, в золоте, придворные и, в открытых колясках, под зонтиками, красивые, нарядные дамы. Стрелок - Наполеон... Он в синем мундире, белом камзоле и в треуголке; как теперь его вижу: толстый, круглый, счастливый и крепкий, точно каменный. - Именно каменный, - сказал, вздохнув, Перовский. - Его полное, смуглое лицо самодовольно, - продолжала Аврора. - Он спокойно прицелился и чуть не в упор стреляет в бедное, с высунутым языком и блуждающими глазами животное... Фу! Я видела не раз, бывала на охоте, но тогда же я сказала Элиз Архаровой: "Какой дурной и жестокий этот всеми прославленный человек!" Ну можно ли так равнодушно-спокойно и так безжалостно убивать слабое, изнемогающее в побеге, живое существо?! Он так же расстрелял и герцога Ангиенского... Аврора в волнении смолкла. - Вы правы... клянусь, это жестокий человек! - сказал Перовский. - Мы ему отплатим за все его вероломства. Ему вспомнятся лживые заверения Тильзита и Эрфурта. Я заблуждался, был слеп... говорю это теперь не с чужого голоса и не стыжусь за то, что говорю; я еду с твердым убеждением, что наши жертвы, наши усилия сломят врага... Одно горе... Перовский смешался и замолчал. Аврора с трепетом ожидала чего-то необычайного, страшного. - Вы меня простите, - проговорил вдруг упавшим голосом Перовский, - я еду и, может быть, навсегда... но это выше моих сил... Аврора с замиранием вслушивалась в его слова. Ее сердце билось шибко. - Я не могу, я должен сказать, - продолжал Базиль. - Я вас люблю, и потому... Аврора молчала. Свет померк в ее глазах. После минутной борьбы она робко протянула руку Перовскому. Тот в безумном восторге осыпал эту руку поцелуями. - Как? вы согласны? вы... - Да, я ваша... твоя, - прошептала, склонясь, Аврора. Они снова углубились в сад. Перовский говорил Авроре о своих чувствах, о том, как он с первого знакомства горячо ее полюбил и не решался объясниться. - Все ли ты обо мне знаешь? - спросил Базиль. - Я - Перовский, но мой отец носит другое имя. Он передал Авроре о своем прошлом. Она, идя рядом с ним, молча слушала его признания. - Зачем ты мне это сказал? - спросила она, когда он кончил исповедь. - Чтобы ты знала все, что касается меня. Это тайна не моя, моего отца, и я должен был ее хранить от всех, но не от тебя... Аврора с чувством пожала руку Перовского. - Так ты - сын министра? - сказала она, подумав. - Что же? Я рада за твоего отца, но, прости, не за тебя... Почему твой отец из этого делает тайну? Перовский сослался на обычаи света, на положение отца. - Ты любишь свою мать? - спросила Аврора. - Еще бы!.. всем сердцем, горячо. - И она хорошая мать, добра, заботилась о тебе? Базиль рассказал о своих детских годах в Малороссии, о свидании в деревне с отцом, пред отъездом в ученье, о пребывании в университете и о поступлении на службу в Петербург. - И ты, с отъезда из деревни, не видел отца? - Видел в Петербурге. - И он не оставил тебя при себе? Базиль молчал. - Я так же горячо, как и ты, полюблю твою матушку! - сказала Аврора. - Но тебя узнает и, нет сомнения, ближе оценит и твой отец; не может быть, чтобы он тобою не гордился, тобою не жил. |
