— Слухами земля полнится, и у стен есть уши, — сказал Баренцев. — Может, он насажал жучков в прошлый визит? Не все ли равно? Тебе неприятно его присутствие?

— Нет, но я все еще не поняла, что это за человек!

Надежда Скавронская с сыном, чьему визиту Анна Давыдовна придавала особое значение, прибыла на следующее утро. Вместе с ними в Занаду прилетел Никита Захаржевский. Встречать их вышли Нил Баренцев и Иван Ларин. Ларин сразу узнал Захаржевского, едва его физиономия показалась из салона вертолета. Вспомнил, как не подошел к нему в агентстве у Алиски. Было неловко. Сейчас он первым приблизился, чтобы пожать Никите руку.

— Привет! — он кивнул в сторону Скавронской. — Кажется, ты тоже обрел семейное счастье.

Вопрос был излишним. Это и так было написано на лице Никиты.

— Надя! — представил он свою невесту. — Мы еще не успели пожениться…

С Татьяной Захаржевской он встретился уже в холле поместья.

— Здравствуй, сестра! — сказал он. — Мама передавала тебе привет…

Подумал, что не стоило, наверное, так начинать, но что сказано, то сказано, слово не воробей. Захаржевская нахмурилась.

— Как она? — спросила Татьяна, не глядя ему в лицо.

— Здорова, — сказал Никита.

Что он мог еще сказать? Она все поняла по выражению его лица и кивнула. В этот момент они, хотя бы ненадолго, снова стали сестрой и братом.

— Неплохая дачка! — сказал Никита, оглядываясь. — Вероятно, здесь следует пользоваться мобильным телефоном, чтобы поговорить с человеком в другом конце дома!

Захаржевская кивнула.

— Как это ни чудовищно звучит, но иногда мобильник — действительно самый удобный способ. Впрочем, тут есть внутренний телефон.

Он кивнул.

— А это профессор Георг Делох… Профессор, позвольте вам представить моего брата!

— Мы знакомы!

Еще удивительнее было встретить в Занаду профессора Делоха. Никита сразу узнал чудака, с которым встретился случайно в Лондоне, в Британском музее. Незадолго перед тем, как его похитили. Мысль о том, что Георг мог напрямую или косвенно послужить причиной этого похищения, Никите и в голову не приходила. Но он заметил, что с профессором произошли определенные перемены. Делох по-прежнему был предельно эксцентричен, но теперь эксцентричность эта приобрела какой-то мрачный оттенок. Казалось, его мучает что-то, что он не может высказать. И отношение его к Никите изменилось, тогда в Лондоне они проговорили всю ночь, а сейчас Делох, казалось, едва помнит его. Захаржевский был немного уязвлен. Впрочем, вскоре он понял, что дело не в нем — просто с Георгом Делохом что-то неладное.

— Не обращай внимания! — посоветовала Захаржевская, заметив выражение его лица.

Делох уже отполз в сторону мрачный — ни дать, ни взять — Ленин в октябре.

— У профессора в последнее время неважное настроение.

— Анна Давыдовна могла бы помочь! — усмехнулся Никита. — Она уже здесь!

— Кажется, тебя здесь уже никем не удивишь.

— Верно! Я, сестрица, повидал за последнее время столько всего, что впору роман писать, как Ивану.

— Ладно, — кивнула Татьяна, и все то, что она хотела высказать ему, стало вдруг смешным и неважным. — Пошли! Познакомился с мужем?

— Нил Баренцев! — сказал Никита, словно все еще не мог в это поверить.

— Он самый. Кстати, это его поместье! — пояснила Захаржевская.

Никита покачал головой. Мир не только очень странен, но и весьма тесен.