Глядя на этот фокус, мужчины не удержались и откровенно в голос заржали. Назвать это смехом было сложно. Они смеялись до слёз, до икоты, пока у обоих не заболели мышцы живота.

– Что это было? – сквозь смех выдавил Лоскутов. – Он от меня ласки хотел, или я ему просто мешал?

– Это он вас ласково отстранил от стола, – простонал в ответ Матвей. – Вот такого финта я ещё не видел.

– Странно, но у меня вдруг настроение поднялось, – удивлённо протянул генерал, немного успокоившись.

– А вот это уже его воздействие, – кивнул Матвей, указывая на пса.

– Что, вот так просто? Ткнул башкой, и настроение исправилось? – не поверил генерал, удивлённо глядя на собаку.

– Он этому фокусу сам каким-то образом научился, – вздохнул Матвей. – Он грустить не любит. Характер такой. Ещё щенком умудрялся такие шкоды проворачивать, что я только в затылке чесал от удивления. А потом, когда произошло наше умственное слияние, он начал мне таким вот образом настроение поднимать.

– Да уж, что не день, то новые новости, – покрутил головой Лоскутов.

– Вы выяснили, чего это стадо от нас хотело? – вернулся проводник к самому главному.

– Нет. А самое паршивое, что они даже мне угрожать посмели. А это значит, что там, в центре, у них серьёзная опора есть.

– Скорее, крыша, – мрачно буркнул Матвей.

– Ну, или так, – помолчав, кивнул генерал.

– Так может, мне и правда уехать куда подальше. А вы им объявите, что я попросту сбежал. Да хоть дезертиром объявите. Плевать. Зато у вас проблем не будет.

– Ты всерьёз считаешь, что меня ещё можно чем-то напугать? – иронично усмехнулся Лоскутов. – Генералов, конечно, хватает. Но того, который рискнёт себе на шею всё это хозяйство повесить, мало. Точнее, их вообще нет. Сам понимаешь, присылать кого-то из центра означает всю работу завалить. А повышать кого-то с периферии, так он год будет только в дела вникать. Да и мало толковых офицеров осталось. Слишком мало, – тяжело вздохнул генерал.

– А если рискнут? И в отставку отправят? – не унимался Матвей.

– Значит, вместе и уедем, – зло усмехнулся генерал. – И не просто так. Есть у меня ещё пара тузов в рукаве. Дела сдам и махнём к морю.

– К морю? – переспросил Матвей.

– Я генерал, или погулять вышел? – делано возмутился Лоскутов.

– Генерал, – решительно кивнул проводник, пряча усмешку в уголках губ.

– А где ты видел генерала, у которого нет дачи на море?

– Не понял?!

– И не поймёшь, – хитро подмигнул ему Лоскутов. – Это только мой секрет. Ещё с довоенных времён.

– Однако.

– Вот именно. Ладно, валите в деревню. Собирайтесь. Завтра выделю вам транспорт, и поедете на запасную базу.

Кивнув, Матвей поднялся и, молча пожав генералу руку, вышел из палатки, призывно хлопнув себя ладонью по бедру. Сидевший перед столом Рой не спеша поднялся и вышел следом за ним.

Всё тело томило, а голова болела так, что он думал, будто глаза сейчас выпадут. С трудом пошевелившись, Матвей попытался вспомнить, что произошло. Но боль не давала сосредоточиться. Ощупав языком губы, проводник понял, что его старательно били. В том числе и по голове. Губы были опухшими, а пара зубов заметно шатались. Кое-как сосредоточившись на своих ощущениях, Матвей понял, что на чём-то лежит. При этом руки, скованные за спиной, уже давно затекли.

Пошевелив ногами и убедившись, что они не связаны, проводник медленно перекатился на бок и попытался открыть глаза.