На бледном лице юноши, обрамленном блестящими черными волосами, сверкали большие
черные глаза, в которых вспыхивали искры великого ума.
Это был Тит Лукреций Кар, обессмертивший впоследствии свое имя поэмой “О природе вещей”. Его собеседник, двенадцатилетний мальчик Кай
Лонгин Кассий, сын бывшего консула Кассия, смелый и крепкий, занял впоследствии одно из самых видных мест в истории событий, происходивших до и
после падения римской республики.
Лукреций и Кассий оживленно беседовали друг с другом.
Недалеко от них сидел Фауст, сын Суллы, хилый, худой, с бледным, очень помятым лицом, носившим следы недавних ушибов; рыжеволосый, с
голубыми глазами, с тщеславным и хитрым видом, он, казалось, гордился тем, что отмечен перстом судьбы, как счастливый сын счастливого диктатора.
Пока зрители ждали прибытия консулов и Суллы, устроившего для римлян сегодняшнее развлечение, ученики-гладиаторы - тироны - фехтовали на
арене, сражаясь с похвальным пылом, но без вреда для себя, ненастоящими палицами и деревянными мечами.
Это бескровное сражение никому из зрителей, за исключением старых легионеров и отпущенных на волю гладиаторов-рудиариев, участвовавших в
сотнях состязаний, не доставляло никакого удовольствия. Вдруг по всему амфитеатру раздались шумные и довольно дружные рукоплескания.
- Да здравствует Помпей!.. Да здравствует Кней Помпей!.. Да здравствует Помпей Великий!.. - восклицали тысячи голосов.
Войдя в цирк, Помпей занял место на площадке оппидума. Он приветствовал народ изящным поклоном и, поднося руки к губам, посылал поцелуи в
знак благодарности.
Кнею Помпею было около двадцати восьми лет - он был высокого роста, крепкого, геркулесовского телосложения; необыкновенно густые волосы его
почти срослись с бровями, из-под которых глядели большие миндалевидные черные глаза, правда, мало подвижные и невыразительные. Суровые и резкие
черты его неподвижного лица и могучие формы его тела производили впечатление мужественной воинственной красоты.
Уже в двадцать пять лет этот юноша заслужил триумф за войну в Африке и одновременно получил от самого Суллы, вероятно, в минуту необычайно
хорошего настроения, прозвище “Великого”.
Он сумел завоевать любовь всех легионов, состоявших из ветеранов, закаленных в трудах и опасностях тридцати сражений и провозгласивших его
императором.
Быть может громкие приветствия, которыми встретили Помпея римляне, собравшиеся в Большом цирке, отчасти объяснялись ненавистью к Сулле. Не
имея возможности выразить эту ненависть иным способом, народ проявлял ее в рукоплесканиях и похвалах Помпею, как единственному человеку,
способному совершать подвиги, равные подвигам Суллы.
Вскоре после прибытия Помпея появились консулы - Публий Сервиглий Ватий Изаурик и Аппий Клавдий Пульхр, которые должны были оставить свои
посты первого января следующего года. Впереди Сервилия, несшего службу в текущем месяце, шли ликторы. Позади Клавдия, исполнявшего обязанности
консула в прошлом месяце, также шли ликторы, неся фасции.
Когда консулы появились на площадке оппидума, все зрители поднялись, как один, в знак уважения к высшей власти республики.
С прибытием консулов бескровное сражение учеников прекратилось, и толпа гладиаторов, которым предстояло участвовать в сражениях, ожидала
только сигнала, чтобы, по обычаю, продефилировать перед властями. |