Клейдемос попросил Караса увезти его жену, сына и стареющую мать подальше от Ифомы, в какое-нибудь безопасное место в Аркадии или Арголиде, куда он мог бы добраться сам или откуда их можно было вызвать обратно после того, как он завоюет свободу своему народу.

Карас решил, что лучше всего сделать это до начала весенней военной кампании.

Однажды ночью Клейдемос сообщил Антинее о своих намерениях.

— Послушай меня, — сказал он. — Стало известно, что Спарта решила закончить войну, что, по их мнению, может означать только одно: разрушение Ифомы и уничтожение или порабощение нашего народа. Я принял решение. Я хочу, чтобы ты была подальше отсюда, вместе с нашим ребенком и моей матерью. Карас готов отправить вас в тайное место в Аркадии, где вы будете в безопасности в семье хороших людей, которых он очень хорошо знает. Я остаюсь здесь защищать город. Если нам удастся выстоять или победить спартанцев, то мы, наконец, обретем свободу. И тогда ты вернешься ко мне или я приеду за тобой.

Антинея залилась слезами.

— Неужели это та удача, которую ты желаешь мне? Ты плачешь, словно я уже умер.

Антинея повернулась к нему и крепко обняла.

— Пожалуйста, не отправляй меня! Умоляю тебя, не отсылай меня отсюда. Я умру от тоски без тебя, не зная, что происходит с тобой. Уверена, что не смогу перенести это!

— Ты должна выжить, — ответил Клейдемос, осторожно освобождаясь из ее объятий. — Подумай о нашем сыне: ты нужна ему.

Антинея была безутешна.

— Ты не уцелеешь! Спартанцы не остановятся, пока не разрушат город до основания, сравняв его с землей. Я хочу умереть с тобой, с моим сыном, и если боги пожелают, то и с моим народом.

— Нет, Антинея, ты не понимаешь, что говоришь. Сейчас я уже принял решение, и ты должна выполнить его. Ты отправишься в первую ночь новолуния вместе с Карасом. Я заставляю тебя уехать, чтобы оградить тебя от серьезной опасности. Но ситуация не безнадежна. Следующую военную кампанию будет возглавлять царь Плистарх. Он сын Леонида. Я попрошу встречи с ним, чтобы переговорить. Возможно, мы сможем избежать напрасного кровопролития. Даже Спарта не может безответственно подвергать опасности жизнь своих воинов. Многие из них погибли при землетрясении, еще больше пали на этой войне.

Антинея ничего не ответила, но ее охватила глубокая печаль. Она положила голову на грудь Клейдемоса и слушала, как бьется его сердце.

— Многие годы судьба держала нас в разлуке, — начал он снова. — Давно, в тот день, когда я смотрел, как ты уезжаешь на своем осле, я горько рыдал, потому что думал, что больше никогда не увижу тебя. И все же я нашел тебя после того, как сотни раз рисковал своей жизнью в дальних странах. Мы должны постоянно надеяться, Антинея, надеяться, что увидим друг друга снова. Иногда боги не дают нам покоя, но глубоко в нас есть такая сила, которая не позволяет думать о смерти. Эта сила и привела меня обратно к тебе, из земель далекой Азии, из одиночества варварской Фракии. Я всегда буду с тобой, Антинея, и с нашим малышом, но не допускай, чтобы я оказался единственным из нас, кто верит и надеется. Если ты уверена, что увидишь меня снова, однажды мы вновь соединимся, но уже свободные, чтобы жить в покое, пока не состаримся, и увидим, как растут и становятся сильными дети наших детей, словно молодые оливковые деревья. В разгар бури мы забываем, что солнце существует, мы боимся, что мир останется под покровами тьмы. Но солнце продолжает сиять над черными тучами, и рано или поздно его лучи найдут свой путь на землю, принося нам свет и жизнь.

Антинея замерла, крепко обнимая его. Она старалась открыть свое сердце его словам и сдержать горючие слезы, которые выступали у нее на глазах.

В первую ночь новолуния Карас усадил в повозку двух женщин и маленького мальчика, чтобы увезти их подальше от Ифомы.