Он сделал глубокий вдох и взревел, заглушая шум боя и крики раненых. Он прокричал «Спасайте царя!», кидаясь вперед, хватая копье у павшего воина, лежавшего в проходе для часовых.

Осторожно положив на землю Антинею, Клейдемос быстро отреагировал на призыв. Он повернулся, оглядываясь вокруг и вытаскивая меч: он был окружен со всех сторон.

Преодолев все препятствия на своем пути, Карас подоспел вовремя, чтобы разрушить кольцо окружения. Один из врагов пошел на него, но Карас бросил в него свое копье. Копье пронзило щит и кирасу воина и вонзилось ему в грудь; великан поднял нападавшего на копье и бросил в остальных, которые попятились в испуге.

Клейдемос сражался рядом с ним, размахивая мечом; противник был выброшен через парапет.

При виде этого бойцы-илоты пришли в себя, собрались с духом и восстановили контроль над бастионом, отгоняя врага и отталкивая приставные лестницы, забрасывая остающихся внизу градом камней и дротиков, бросая вниз балки, оторванные от парапета.

Клейдемос поднял Антинею и отнес ее в безопасное место внутри укрытия, где женщины занимались ранеными.

Спартанцы выслали посланцев с просьбой перемирия, чтобы забрать тела погибших. Просьба была удовлетворена, рабы с носилками медленно поднялись за стены Ифомы, чтобы забрать трупы павших воинов, по возможности стараясь составить воедино тела, раздробленные камнями и искалеченные.

Царь Архидам, стоя на входе в свой лагерь, наблюдал печальную процессию носильщиков, возвращающуюся в лагерь с трупами своих гоплитов. Он смотрел на них, на каждого по очереди, кулаки и челюсти его были плотно сжаты.

Когда они все прошли мимо, он поднял голову в сторону города. Садящееся солнце окрасило склоны гор в красный, темно-красный цвет, цвет крови его воинов.

ГЛАВА 12

Волк

Антинея долго боролась со смертью. После того, как из плеча вытащили стрелу, у нее началась сильная лихорадка, она горела как в огне. Клейдомос проводил долгие часы около ее постели каждую ночь, возвращаясь со стен, гладя ее по горячему лбу и умоляя богов спасти ее.

О ребенке заботилась кормилица, женщина, у которой родился мертвый ребенок, но у нее оказалось достаточно молока, чтобы кормить сына Антинеи.

Старейшины города построили скромное святилище на развалинах древнего храма Зевса Ифомского, где они возносили богу молитвы за здоровье своего вождя и выздоровление его супруги.

В конце концов, их молитвы были услышаны, Антинея начала медленно поправляться. Но все равно ее жизнь наполнялась страданиями всякий раз, когда она видела, как Клейдемос надевает доспехи и берет в руки меч.

Вместе с зимой пришли дожди и холода, а также установилось временное перемирие, когда сократилось число военных операций. Спартанцы ограничили свои усилия и держали в долине лишь небольшое по численности подразделение, что позволяло жителям Ифомы пополнять свои продовольственные припасы.

Обычно они уходили по ночам, несколько человек за один раз, со своими вьючными животными, нагружая на них пшеницу в ближайших городах мессенян.

В деревнях они также могли узнавать новости о том, что происходит в округе и на остальной части Пелопоннеса. Таким образом, Клейдемос узнал, что Спарта находится в сложных отношениях с соседствующими государствами, особенно с аргивами, которые всегда были ей враждебны, и с аркадцами, которые не могли смириться с гегемонией спартанцев. Поэтому у него появилась надежда на то, что Ифома еще долго сможет сопротивляться.

С приближением весны его сын начал ходить и лепетать первые слова…

Клейдемос размышлял о том, что может случиться, если Спарта решит бросить все свои силы на штурм Ифомы. Когда до Совета дошли слухи, что старейшины и эфоры решили положить конец переговорам с Мессенией раз и навсегда, Клейдемос был вынужден отправить малыша Аристодема и Антинею в безопасное место.