- Я-то при чем? - засмеялась Марина.

- Это мама волнуется, что соседи скажут - мол, понаехали черте откуда, а мы, дураки, их покрываем…

- Не говори глупости, - рассердилась Марина, смущаясь и стыдясь перед мужчиной всех этих слов. - Не слушайте дурочку, - это она ему, - живите на здоровье где хотите.

- У него еще нет регистрации, - крутилась на одной ноге Лелька, - так что ваше право заявить на нас в милицию.

Только тут Марина заметила, что мужчина смеется внутри себя и только сдерживается. Хотя чего тут сдерживаться? Захохочи, ведь глупость городит девчонка, ты же брат! - Ах, вдруг поняла Марина, никакой он не брат. Совсем чужой человек, не родной, не близкий, потому-то и заголяется Кнопка-дура, вступившая в опасную фазу развития, когда турман летит вниз головой.

- Вы откуда? - спросила вдруг Марина, хотя какое ее собачье дело?

- Из Грозного, - ответил он и протянул руку. - Меня зовут Алексей. Бывший преподаватель университета, бывший неудачливый бизнесмен… Ничего там не осталось. Вот приехал начинать все сначала.

- Бог вам в помощь, - сказала Марина, направляясь в подъезд.

Кнопка и бывший пошли за ней. В лифте стало тесновато, потому что все время крутилась Лелька, и Марина подумала, что если дома нет Вари, матери Лельки, и она останется вдвоем с гостем, с девочки станется… Но тут же она окоротила себя. Это меня не касается. Это их проблемы, а у меня свои. Но тут же сообразила, что свои проблемы уже несколько дней ее не мучают, она даже оставила в рукописи о кино все авторские закидоны о фильмах шестидесятых как русском неореализме. Думай, старик, как хочешь. Я сама обожаю итальянский нео, и «Рим в одиннадцать часов», и «Полицейские и воры». Но нет там пафоса разъезжающихся путей. Там дорога - просто дорога, а не родовые схватки будущего. Там горькая радость жизни, а мы всегда производим пафос сладкой смерти.

Она оставила «закидоны», потому что автор имеет право на это. И не ей хлопотать о том, чтобы он стал думать иначе. Всегда существование двух мыслей интересней одной. Она что, не знала этого раньше? Знала, конечно, но в ней вдруг что-то лишнее обрушилось, и теперь она идет по обломкам собственного вчерашнего сознания. Главное - что идет. Поэтому пусть люди живут, как им лучше, а не как кем-то принято. Лучше - это всегда вперед, принято - это всегда назад.

Они расстались на площадке, Марина, готовая пасть Лелька и мужчина без прошлого. Только закрыв за собой дверь, Марина сообразила, что он хорош собой, этот Алексей, хорош на ее вкус, когда в расчет берутся не стати, не то, что теперь называют «мачо», а умение смеяться внутри себя и эта освобожденность (как у нее) от прошлого. «Я бывший преподаватель, бывший бизнесмен», но, ей Богу, люди, не надо рвать по этому поводу в себе жилы. Ведь у многих, многих уже нет завтра, а у тебя есть.

Звонок раздался примерно через час, Алексей стоял на пороге. Марина уже успела влезть в халат, он у нее мягкий и пушистый и хорошего бирюзового цвета. Она ведь дома, она не ждет гостей. У нее волосы собраны в пучок бирюзовой закруткой.

- Извините, Бога ради! Варя мне сказала, что вы работаете в издательстве. Мне бы хотелось с вами поговорить.

- Заходите, - сказала Марина. - Вы на самом деле родственники?

- Варина мама и моя покойная мама - троюродные сестры. Так что родня, но уже приблизительная. Так сказать, последняя вода на киселе. Я ведь по профессии филолог, успел даже защититься в грозненском университете, пока его не разрушили. Я мог бы пригодиться в издательстве? Или это бред сивой кобылы?

- Вообще-то бред, - ответила Марина, - если вы имеете в виду мое издательство. Мы людей не набираем, мы их выпихиваем. Но ведь сейчас тьма тьмущая частных.