«Он идиот, - думала Надька, - но еще и какой-то порченый идиот». Федька, хоть и урка, не таков. Но выйти за него нельзя - не пара. Он неграмотный и бедный как церковная мышь. Или крыса? Где-то она слышала такое выражение.

Когда Тамара окончила школу, новые хозяева ее не выгнали, сказали, чтобы за жилье в сарае убирала во дворе и ходила за птицей. Податься было некуда. Ночью перед ней появилась исчезнувшая Олеся вся в белом и с Тимуром, сказала, что их собирают в край, где дети не будут знать, что такое война. Но Тамаре надо поступать в институт и зацепиться где-нибудь в общежитии. В бывшем доме Саида ни в коем случае не оставаться, у нее будет другая задача.

Тамара приняла это за сон, но если сон, то где они, Олеся и мальчик? А если их убили, то где тела мертвых? Но явившиеся были чистые, светлые, как ангелы. Может, они умерли и пришли к ней в своем астральном виде? Потому что легче поверить в него, чем в край без войны. Но времени на вопросы не было: как возникла на миг красавица Олеся, обнимая Тимура, так и исчезла. А потом поползли слухи, что несколько молодых матерей с новорожденными таким же образом попрощались с родителями и исчезли. Некоторые дети исчезли без родителей - так тех тут же посадили в кутузку как страшных преступников, продавших детей на органы.

Где-то…  

И шло время.

По телевизору уже говорили, что факты исчезновения новорожденных наблюдаются практически всюду. Кричали матери, удивляясь, что одну мать взяли вместе с ребенком, а другую оставили. Были даже суды. И худым измученным женщинам давали сроки и увозили куда надо.

Потом как-то заглохло. Но что мы знаем, что слышим, когда не слышим ничего, когда слепы - а зрячи, когда залетевшая муха заставляет подумать о таком, о чем сроду не думалось. Муха же, тварь! А ты оторвать от нее глаз не можешь: как она ищет выход, как не сдается и как, наконец, вылетает в форточку, и тебе кажется, что она гордо посмотрела на тебя, большую и неуклюжую, которой никогда не вылететь из комнаты. «Я выйду в дверь», - спорит с мухой Тамара. «Но для тебя сделали все входы и выходы, что ж не выходишь?», - кричит ей муха. «Кабы все, - вздыхает Тамара. - Все-таки человек немножко и дерево. Прикопали».

Здесь и сейчас  

Что- то чуяли и животные. Однажды вечером, а я боялась уже ходить в темноте, мне дорогу перегородила стая крыс, которая спокойно переходила улицу и скрывалась в развалинах сгоревшей недавно милиции. Я пережидала их исход, вспоминая того крысолова с дудочкой. Но тут дудочки не было, они шли, зная, куда и зачем, в отличие от нас, не знающих ничего. Куда-то пропали стаи собак, что вечно хороводились возле шашлычных и куриного гриля. Мой любимый кот смотрел на нас с мужем как-то очень не по-кошачьи, побуждающе и вопросительно. И мы ласкали его, но он, выгибая спину, выходил из-под рук и что-то говорил нам не при помощи «мяу», а каким-то утробным горловым рычанием. У него была для нас информация, но мы его просто любили, а надо было учить его язык. Мы следили за открытыми форточками, неприкрытыми дверями. Ночью он спал рядом и вскакивал при малейшем нашем движении. Он был очеловеченный кот и знал, что такое предательство…

Где-то…  

И тут пришла пора рассказать о человеке, который взял да и выдернул свои корни.

Где- то в Шотландии, не в каком-то научном центре, а в простом университете, молодой ученый, глядя в электронный микроскоп, обнаружил странную клетку.