На сборище не имелось никаких руководителей – только те, кто реально мог и умел что-то делать своими руками. Либо организовывать тех, кто это по какой-то причине не сделал до сих пор. Словом – технари. Ни одного торгаша, если меня не считать (хотя из меня торгаш ещё тот), и ни одного профессионального политика-говоруна. Вот уж без кого можно спокойно прожить…

– У меня предложение следующее, – поднимаюсь я с места. – Если коротко, то всё можно свести к одной мысли – чужой платит за всё!

– А конкретнее?

– Для своих – когда-то можно и в убыток себе сработать. А вот для чужих… тут и три цены навернуть не мало будет.

– И кого же вы считаете чужими в данном случае?

– Для начала – всех по ту сторону границы. Без исключений.

Народ несколько озадачился.

– Но не все же там враги?

– Например? – ехидно интересуюсь я. – Хоть кто-то там помешал развязать войну? Или потом нам чем-нибудь помог? Или хотя бы выразил желание оказать таковую поддержку в будущем? Что-то я про подобные вещи не слыхал… Да и сама война-то – её, что, уже прекратили? И мирный договор со всеми подписали… Нет? Так о чём тогда спич?! С какого бодуна я должен кормить и лечить своих противников? У них самих, что, рук уже нет?

– Ну… – чешет в затылке главный инженер. – Это да… но ведь им и так тяжело!

– И кого они должны за это благодарить?

– И нас в том числе.

– Хотите сказать, что там все абсолютно невиновные? Их правительства пришли к власти путём военного переворота? Нет? То есть они выражали волю народа? В том числе и этого? Так?

– Вы всё упрощаете! – не соглашается мужик.

Уважаю – дядя вполне последователен в своих убеждениях. Но я тоже не с дуба вчерась рухнул.

– А зачем усложнять? Придут к нам – мол, хотим быть одними из вас – милости просим! Не придут, стало быть, хотят жить по-своему. Иными порядками, с особыми законами и другими правителями. И кто им доктор? Почему я должен отобрать у своего и отдать за так или по дешёвке чужаку, который, возможно, завтра будет в меня стрелять?!

– Но ведь так нельзя…

– Почему?

Меня так и не смогли переубедить. Михеич мне потом высказал – мол, оправдал ты свой позывной. На 100 %! Но убедил почти всех. Не уболтал – именно убедил! Мои аргументы оказались весомыми – война ещё не сгладилась из людской памяти.

А вот Михеича я более не видел – эта встреча оказалась последней. Нельзя ему было надолго покидать своё подземелье, его стерилизованную атмосферу…

– Да, вот… – кивает дежурный торговец в сторону окошка в стене. – Клиент в принципе давний… Всегда с ним без проблем расходились, а тут…

И передо мною появляется список заказов. На плохоньком, серого цвета, листке бумаги, который, наверное, выдрали из какого-то альбома. Знаете, бывают такие, там между листами бумажные прокладочки имеются? Вот на такой прокладке и написано. Карандашом. А вы полагали, что на белоснежной офисной бумаге – и «паркером»? Щас… Кончилась давно такая роскошь. Ныне пачка обычной белой бумаги – той же «Светокопии» – стоит весьма нехило, да ещё попробуй найди! Молчу уж за всякие там шариковые ручки.

Карандаш – наше всё! Точнее, ваше. Мы специально для того, чтобы на покупателей впечатление произвести, пишем перьевыми ручками. Не на белоснежной бумаге, понятно, но и не на таких вот сереньких листочках. Мол, есть у нас средства даже на это…

Итак – список.