– В таверну, – угрюмо буркнула она. – Я думала, они собираются заплатить мне за то, что я вылечила их детей, но они хотели... они хотели... – Она воинственно сплюнула в огонь. – Они хотели, чтобы я сделала то, чего я не сделаю ни с одним мужчиной!

– И женщины узнали.

Она пожала плечами.

– И обвинили тебя, да? – сказала Фейт. – То же самое случилось и со мной!

Эстреллита изумленно уставилась на Фейт.

– С тобой?

Фейт энергично кивнула. Она наклонилась вперед и потрепала Эстреллиту по руке.

– О да, если ты без друзей, одна и... хорошенькая, мужчины хотят от тебя... кое-что. Но по какой-то ужасной причине все обвиняют женщину. Это несправедливо.

Эстреллита взглянула на нее, опустила глаза и кивнула:

– Да, сеньора, они всегда обвиняют женщину.

Ник заметил, как у нее на глазах заблестели слезы, это удивило его. Возможно, она не так уж плоха, как он подумал. И потом, она кажется гораздо моложе теперь, когда помылась.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

Она подозрительно прищурилась, но не усмотрела в вопросе никакой скрытой угрозы.

– Девятнадцать.

Фейт просияла:

– Мне тоже девятнадцать!

– А откуда ты? – продолжал Ник.

– А зачем тебе это знать? – возмутилась Эстреллита.

– Да просто так.

– Видишь ли, мы направляется на юг – точнее, в Бильбао, – вмешалась Фейт, – и если твой дом где-то в том направлении, мы могли бы проводить тебя. Женщине небезопасно путешествовать одной.

Ник взглянул на нее в легком раздражении. Совсем не это он хотел предложить. Эта девчонка – цыганка, а если он и знал что-то о цыганах, так это то, что они воруют.

Эстреллита перевела взгляд с Фейт на Ника, потом на Мака, потом снова на Ника.

– Так уж случилось, – медленно проговорила она, глядя на Ника, словно ее слова должны были бросить ему вызов, – что моя прабабка живет под Бильбао, и я иду к ней.

Ник вскинул брови, что-то в ее тоне зацепило его. Словно это был какой-то безмолвный вызов. Ник решил, что она лжет.

– В самом деле? А где именно она живет?

– Я не скажу тебе! Я ни за что не скажу тебе! – Ее глаза вызывающе сверкали.

Ник постарайся сохранить ровный тон:

– Мне совершенно неинтересно, где живет твоя бабка.

– А почему ты хочешь навестить ее? – вмешалась Фейт.

– Она очень старая. Меня не было несколько месяцев, но теперь она позвала меня. И сейчас, когда я вижу его, – Эстреллита кивком показала на Ника, – я понимаю, зачем ей нужно меня видеть.

Ник оставил без внимания ее невоспитанность. Вздорная женщина. Хотел бы он спросить, каким образом бабка вызвала ее домой. Он мог поспорить на последнее пенни, что эта девчонка не умеет ни читать, ни писать. Впрочем, он знал, что у цыган свои способы общения на расстоянии.

Он взглянул на Мака, который не отрывал глаз от девчонки, и принял решение. Мак, без сомнения, будет смотреть за ней в оба и, если она попытается что-нибудь украсть, набросится как коршун. Если не считать ее вызывающей манеры держаться и готовности кинуться в драку по малейшему поводу, Эстреллита кажется вполне безобидной. И нельзя отрицать, что ее стычки с Маком весьма забавны. Кроме того, Фейт уже прониклась симпатией к ней. Даже если Эстреллита цыганка и воровка, у Ника попросту не осталось выбора.

– Ты умеешь ездить верхом?

Она фыркнула, словно ответ был слишком очевиден, чтобы его произносить. Цыгане – известные лошадники.

– Стивенс, ты не возражаешь, если Эстреллита поедет.