Внезапно она вздрогнула — и проснулась. А книга с грохотом упала на пол.

Элинор подняла голову и увидела возвышавшегося над ней Харта. Она вскочила на ноги. Герцог же молча стоял, глядя на нее вопросительно и ожидая объяснений, что было вполне в его духе.

На нем был килт из шотландки клана Маккензи и темный пиджак. Ворот рубахи был расстегнут, а галстук он держал в руке. Его глаза от выпитого спиртного покраснели, и от него пахло сигарным дымом, ночным воздухом и духами.

Подавив отвращение, вызванное этим женским запахом, Элинор пробурчала:

— Боюсь, единственный способ поговорить с тобой, Харт, — это залечь в засаде подобно тигру… в джунглях. Хочу обсудить с тобой… фотографию.

— Не сейчас. — Харт отставил в сторону стул и попытался открыть дверь своей спальни.

Но Элинор, став прямо перед ним, заявила:

— Ты никогда не поговоришь со мной, если будешь поступать по-своему. В доме все спят. Нам сейчас никто не помешает. А у меня есть кое-какие вопросы…

— Скажи об этом Уилфреду. Пусть назначит тебе встречу со мной.

Герцог открыл дверь и прошел к себе в комнату. Элинор тотчас проскользнула следом, за ним.

— Я не боюсь твоей спальни, Харт Маккензи. Я уже была здесь.

Он пристально взглянул на нее, и от этого его взгляда сердце Элинор гулко застучало. Бросив галстук на стул, герцог направился к столу, где стоял графин с виски.

— Если хочешь, чтобы весь Мейфэр узнал, что ты притащилась в мою спальню, то оставайся, — проворчал он. — И закрой дверь.

Но Элинор оставила дверь открытой.

— Ты здесь даже мебель не сменил, — заметила она, стараясь говорить непринужденно. — Кровать все та же, средневековая. И очень неудобная, насколько мне помнится.

Харт скосил на нее глаза и, плеснув себе в стакан виски, звякнул стеклом, возвращая пробку на место.

— Что ты хочешь, Элинор? — спросил он, едва сдерживая раздражение. — У меня был чертовски трудный вечер.

— Мне надо поговорить с тобой о снимках, как я уже сказала. Чтобы найти остальные или хотя бы понять, чего хочет человек, присылающий их мне. Именно поэтому я должна знать как можно больше и…

— Но я не желаю это обсуждать! — перебил герцог. — О, будь все проклято!..

— Ты сегодня какой-то очень злой, Харт. Наверное, твоя дама тебя сильно разочаровала, — заметила Элинор.

Он вопросительно уставился на нее.

— Какая еще дама?

— Та, чьими духами от тебя несет.

Харт фыркнул и проворчал:

— Это ты о графине фон Гогенштален? Ей восемьдесят два, но она буквально заливает себя духами, так что посрамит любую проститутку.

— О!.. — воскликнула Элинор в замешательстве.

Харт залпом выпил виски и с облегчением вздохнул; было очевидно, что напиток подействовал на него благотворно.

Со стуком поставив стакан на стол, он заявил:

— Я устал и хочу в постель. Поговорим об этом утром. Попроси Уилфреда, чтобы назначил тебе со мной встречу.

Возмущению Элинор не было предела. Резко развернувшись, она дошла до двери, но не вышла из комнаты. С силой захлопнув дверь, она повернулась к герцогу и проговорила:

— Я не желаю ждать, понял?

Харт, уже сбросивший пиджак, со вздохом пробормотал:

— О Господи, Элинор…

— Почему ты так упорно не желаешь говорить о снимках? Ведь они могут навредить тебе, Харт.

Он рухнул в кресло и снова протянул руку к графину, хотя джентльмену не следовало бы сидеть в присутствии дамы, не предложив ей первой присесть.