— Понял, Кацураги-сан, — согласился Акита. — А что… Откуда оно взялось? Вентиляция?

— Эта бактерия — легионелла пневмофилия — очень комфортно чувствует себя в кондиционерах. Особенно в водяных вентиляциях. Там, где есть тёплая жидкость. Между людьми она не передаётся, именно поэтому ваши сотрудники не заразили других. Причиной заражения является пар, который выделяется из вентиляции. Вот в нём-то эти бактерии и обитают. Ваш отдел прилично надышался этой дрянью. Особенно те, кто сидели рядом с вентиляционными решётками.

— Я сообщу заведующему хозяйством, — кивнул Акита. — Спасибо вам, Кацураги-сан. Хоть вы и шокировали меня, но я вам очень благодарен.

— Это моя работа, — ответил я. — Скоро с вами свяжутся сотрудники из эпидемиологического бюро. Они вместе с заведующим хозяйством должны устранить источник инфекции.

Мы с Лихачёвой покинули здание «Ямамото-Фарм» и вернулись в поликлинику. Медсестра отнесла анализы в лабораторию, а я увидел, как толпы людей устремились в инфекционное отделение.

Ох и подкинул же я работёнки Окабэ Акире. Когда-нибудь он меня убьёт.

Во всей этой суматохе я не заметил, что мне прислали кучу сообщений в мессенджере. А связаться со мной пытались сразу четыре человека. Все мои испытуемые — Кушикаба Тэцуя, Кишимото Мицузане и даже Бьякуя Шино. Четвёртым оказалась Уёхара Ёсико — председатель врачебной комиссии и наш новый главный врач.

Я быстро пролистал сообщения испытуемых. Оказалось, что ничего срочного там не было. Кушикаба и Кишимото написали, что завтра явятся на контрольное обследование. И оба отметили, что побочные эффекты от «Нормотоникс» и «Нефреген» значительно снизились. Оба были довольны результатом.

Бьякуя Шино ничего о препарате написать не мог, поскольку приём «Онкокура» пришлось прекратить, но его сообщение оказалось самым важным из всех.

«Спасибо за попытку, Кацураги-сан. Хоть у нас ничего не вышло с препаратом, а я чуть не отдал коньки. У меня появился шанс. Мне назначена операция на завтра. Мой организм сильно ослабел после интоксикации, но Кишибэ-сан сказал, что оперировать меня нужно сейчас. Риск есть, но я дал согласие на операцию. Если всё получится, свяжемся с вами, как приду в себя. Если нет… Всё равно спасибо вам, Кацураги-сан».

Последний шанс для Бьякуи Шино. К сожалению, повлиять на его выздоровление я теперь никак уже не могу. Но я знаю, что Кишибэ Банджо и остальные онкологи нашей клиники знают толк в своём деле. На них можно положиться.

Я не успел открыть сообщение от Уёхары Ёсико, поскольку она, видимо, потеряв терпение, решила мне позвонить сама.

— Да, Уёхара-сан, в чём дело? — спросил я.

— Кацураги-сан, вы почему меня игнорируете? — воскликнула она. — Не забывайте, что я теперь — главный врач!

Почему-то из её уст это звучало скорее, как шутка, но не как угроза.

— Я занимался устранением очага легионеллёза в отделе маркетинга, — ответил я. — Не было возможности ответить.

— Легионеллёз? — удивилась она. — Я хотела бы услышать об этом лично. Можете сейчас зайти в мой кабинет?

— Уже шестой час, Уёхара-сан, — подметил я. — Вы уверены, что вопрос не подождёт до завтра?

— Не подождёт, Кацураги-сан, — она резко изменилась в тоне. — Тем более, у клиники для вас есть небольшой подарок.

Глава 20

Заявление Уёхары Ёсико меня не на шутку заинтриговало. Подарок? От клиники? Что на этот раз? Очередная попытка меня понизить, уволить или подставить? Или это очередной курс повышения квалификации от «Хиджиката-Медикал»?

Если бы с такими словами мне позвонил Ягами Тэцуро, скорее всего, я бы подумал про первый вариант.