— Доброе утро, Кацураги-сан! — пропела Огава Хана, когда я вошёл в кабинет.

Трудно передать на русский язык, как некоторые японцы желают доброе утро. По-японски это звучит, как «охайо». Только Огава Хана всегда долго тянет последнюю «о», из-за чего это пожелание начинает напоминать песню.

— Доброе, — улыбнулся я. — Что-то у нас коридор сегодня пустой. Куда все пациенты пропали?

— Так сегодня приехали врачи из Центральной Токийской клиники, — ответила она. — Вчера об этом предупреждали, но вы уже ушли домой.

— Ого! — удивился я. — Так все пациенты к ним убежали?

— Ну вы же знаете, как это обычно работает, — ответила медсестра. — Как только появляются новые врачи, все хотят попасть к ним на приём. А они у нас одним днём, так что почти все наши клиенты разбежались, как и у остальных терапевтов.

— Что ж, это даже к лучшему, — заключил я. — Как раз смогу заполнить накопившуюся документацию. А что там, кстати, за специалисты к нам заглянули?

— Гастроэнтеролог, ревматолог, хирурги разных профилей… — начала загибать пальцы Огава Хана. — Человек десять точно. Это уже не в первый раз происходит. Наша клиника иногда меняет врачей местами на день-два, чтобы пациентов из разных организаций посмотрели другие врачи.

— Чтобы составить более комплексное мнение? — спросил я и сам же ответил. — Умно.

Надо бы пообщаться хотя бы с некоторыми коллегами из Центральной Токийской больницы. Насколько мне известно, эта организация по качеству медицинской помощи наравне с нашей клиникой.

Мы с Огавой приступили к бумажной волоките.

Но всё же не все пациенты от нас сбежали, несколько человек добрались до меня.

— Кацураги-сан, а я только что была у эндокринолога из Токийской больницы, — сообщила мне пациентка, которая уже несколько месяцев наблюдается у меня с сахарным диабетом.

Я был удивлён, что эта женщина всё-таки обратилась к эндокринологу, поскольку ранее она наотрез отказывалась идти к нашему узкому специалисту и настаивала, чтобы её наблюдал только я.

— Очень рад, что вы наконец-то решили пообщаться с профильным врачом, — улыбнулся я. — И что вам сказал эндокринолог?

— Сказал, что я зря к нему пришла! — пожала плечами она. — Представляете?

— Что? — удивился я. — В каком это смысле? У вас ведь сахарный диабет второго типа.

Странная реакция эндокринолога. Обычно пациентам такое не говорят. По крайней мере врачи, которые соблюдают правила деонтологии.

— Да нет, Кацураги-сан, вы не поняли, — улыбнулась женщина. — Он имел в виду, что лечение, которое вы мне назначили, менять не нужно. Врач ещё очень долго удивлялся, что я наблюдаюсь у обычного терапевта. Сказал, что все мои показатели держатся на хорошем уровне. И сахар, и гликированный гемоглобин.

— А про ноги вы ему сказали? — уточнил я.

Когда я начал её наблюдать, сразу обнаружил у неё атеросклероз артерий нижних конечностей и диабетическую полинейропатию — нарушение чувствительности ног из-за пагубного воздействия сахара.

— Сказала, конечно, — кивнула она. — Мне уже даже успели выполнить УЗИ сосудов ног и электронейромиографию. Эндокринолог сказал, что нужно оценить проходимость сосудов с помощью первого исследования и способность мышц реагировать на нервные импульсы с помощью второго.

— И что в итоге?

— Лучше, чем было раньше! Намного! — воскликнула она. — Я и пришла-то к вам сегодня, Кацураги-сан, чтобы ещё раз поблагодарить за назначенное лечение.