— Ба-бам! — грохнул по столу Лазарь. — Перед вами мадам Гюставия!

Он сходил в отцовский кабинет и принес оттуда клетку. Главным событием сегодняшнего вечера должна была стать встреча на высшем уровне (то бишь на кухонном столе) матери и сына. Как только открыли дверцу клетки мадам Гюставии, она тут же выбежала наружу: колбасный запах сыграл не последнюю роль в ее стремлении к приключениям.

— Могли бы подождать, пока мы кончим ужинать, — рассеянно заметил Спаситель.

На самом деле ему хотелось как можно скорее спровадить мальчишек в комнату Лазаря на второй этаж, потому что в самом скором времени в садовую калитку должна была позвонить Луиза Рошто.

— Вот видите, я же говорил. — Габен обратился к Спасителю: — Стоит открыть Спасёну клетку, как он убегает в другой угол.

Габен называл своего психотерапевта на «вы», Спаситель не возражал, он понимал, что это знак уважения.

— Положим кусок колбасы в клетку Спасёна, и мадам Гюставия тут же его навестит, — предложил Лазарь, продолжая втайне надеяться, что хомячки, как только встретятся, упадут, образно говоря, друг другу в объятия.

— По-моему, не сработает, — буркнул Габен, но все же сунул кружок колбасы между прутьями.

Мадам Гюставия с трепещущими усами, держа нос по ветру, двинулась на чужую территорию. Мальчики затаили дыхание. Они уже сто раз читали на сайте, посвященном разведению хомячков, что хомячки, и особенно самочки, терпеть не могут себе подобных. Мадам Гюставия, как только заметила своего дорогого сыночка, грозно заворчала, приподнялась на задние лапки и, встав в боксерскую позицию, выставила передние, приподняв верхнюю губу, чтобы показать свои замечательные резцы. Недолго думая, отважный Спасён лег на спинку и недвижимо застыл, как будто умер уже сутки назад.

— Ни фига себе, — пробормотал изумленный Габен.

— Немедленно выманите Гюставию! — сердито крикнул Спаситель. — Она сейчас его съест!

Но мадам Гюставия, обнаружив кусок колбасы, запихнула его себе за щеку и потрусила вон из клетки.

— Закройте сейчас же дверцу. — Спаситель никак не мог успокоиться. — Вы просто какие-то…

Ему очень хотелось сказать мальчишкам, которые давились от хохота, все, что он о них думает, но тут задребезжал звонок. На экранчике появилась Луиза и приветственно помахала рукой.

— Ую-ю, вижу прехорошенькую самочку скунса, — проговорил Габен вкрадчивым голосом Пепе ле Пью. Потом бесшабашно запел: «Cладко с ней встречаться, сладко целоваться, вместе пить вино. О! О! О!»

Спаситель, хоть его и смешили дурашливые выходки Габена, дал ему щелчок по макушке. Луиза застала в кухне веселую возню: Габен гонялся за Лазарем большими прыжками, изображая из себя скунса. Прыг-скок! Прыг-скок! Габен-скунс ничуть не уступал герою, придуманному в студии «Уорнер Бразерс». Еще один прыг-скок — и Луизе тоже досталось.

— Эй вы! Утихомиритесь или нет? Шагом марш наверх в комнату! — прикрикнул Спаситель.

— Привет, Луиза, — поздоровался, убегая, Лазарь.

— Добрый вечер, дорогая, — промурлыкал увлеченный ролью Габен. — Чем застенчивее девушка, тем милее…

Вихрь унесся из комнаты, и Спаситель, вопросительно подняв брови, взглянул на Луизу. Он надеялся, что она не рассердилась на Габена. Луиза ответила тоже без слов — просто обвила руками шею Спасителя.

Почти полгода назад они стали любовниками, но каждая встреча казалась ей первой. Поцелуй длился долго, как в кино. Луиза все не могла поверить, что покорила этого ласкового великана. Бывший муж был ее первой и единственной любовной историей, но с ним ей никогда не было спокойно.