– Это не важно, – сказала она.

Он был настойчив. Упорен. И она все-таки кончила, и содрогания ее тела довели до предела его возбуждение.

Через несколько минут он начал было скатываться с нее, но она поспешно его удержала:

– Нет. Оставайся близко.

– Я люблю тебя, Энни.

– Держи меня.

– Я держу. Я здесь. – Он сосредоточился на том, чтобы прижаться к ней поплотнее и успокоить трепет ее тела. Затем он отклонился в сторону, чтобы увидеть ее лицо, когда свет снова заполнит комнату.

– Я не понимаю, как ты это устроила, Энни, – сказал он. – Старая смотрительница…

– Мери. Она знает, что мне нужно было встретиться с тобой. Я часто навещаю ее, когда Алек работает. Я рассказала ей все о тебе.

– Мы сможем встретиться еще раз?

– Обязательно. Лучше вечером. Ты можешь вечером?

– Конечно. Но давай встретимся у меня на квартире.

– Нет. Мы должны встречаться здесь. Люди могут увидеть меня с тобой. Меня многие знают, Пол. Мое лицо слишком хорошо известно. Здесь, на отшибе, мы в безопасности.

Итак, все продолжалось. Это было самое счастливое лето Пола, за исключением, разве, того, которое он провел с нею в Нью-Хоуп. По утрам она давала ему знать, что сможет встретиться с ним, вывешивая красный шарф на переднем крыльце своей студии. Она просила его никогда не приходить в студию. Ей не хотелось объяснять Тому Нестору его присутствие.

Несколько раз за лето он видел ее издалека вместе с Алеком. Он видел их в продуктовом магазине, а однажды на пляже, где они играли в бадминтон. Она много смеялась, и на щеках у нее появлялись глубокие ямочки. Эта картина преследовала его до следующего свидания с ней.

Шарф чаще висел на крыльце, чем отсутствовал. Энни и Пол встречались в доме Мери и проводили вечера в спальне наверху. Они часто говорили о прошлом и никогда – о будущем. Он проявлял осторожность в своих требованиях к ней, но к середине лета уже тяготился тайным характером их взаимоотношений. Ему хотелось большего.

– Мне кажется, тебе пора уйти от Алека, – сказал он однажды вечером, когда они еще лежали в постели.

Энни подняла голову с его плеча. Казалось, она поражена его заявлением.

– Я никогда не уйду от него, Пол. Никогда.

– Почему? Я лучше смогу обеспечить тебя. И Клея. Я усыновлю Клея. Я могу…

– Не говори так! – Она села в постели. – Ты говорил, что тебе будет довольно того, что я захочу тебе дать. Ведь так?

– Но я люблю тебя.

– А я люблю Алека.

Впервые он разозлился на Энни. Оттолкнув ее, он стал вылезать из постели, но она быстро схватила его за руку.

– Прости, прости, прости! Я не хотела, чтобы это так прозвучало.

– Ты почти не видишь его. Его все время нет, он оставляет тебя одну с ребенком и…

– Потому что он зарабатывает деньги. Сейчас он не может найти другой работы. Если бы мы хотели жить в городе, ему не пришлось бы столько работать. Но мы хотим жить здесь, и вынуждены таким образом за это расплачиваться.

Он посмотрел на нее:

– Ты употребляешь меня!

– Нет!

– Да! Я просто заполняю пустоту рядом с тобой, когда Алека нет поблизости. Верно? «Старый добрый Пол».

– Не говори так.

Она расплакалась, обняв его за талию, и он перестал спорить с ней.

Провожая его в тот вечер до машины, она держала его за руку.

– Я никогда не уйду от Алека, Пол. Если ты хочешь меня на этих условиях, тогда мы будем встречаться. Если нет – больше не приходи сюда.