Но нет, они сами виноваты. И больше всех виноват этот сосунок, который решил, что он умнее других, и попытался запугать его, Пожарова. Он наставил на него пистолет и велел сказать, где деньги, которые были ему обещаны. Он возжелал получить их прямо сейчас, не откладывая на потом. Хотя он и сам сглупил, рассказав о том, что украл кучу бабок и из-за этого на него охотятся. Но что ему было делать, если его не собирались выпускать из того чертового багажника? Он рассчитывал, что все будет иначе, по крайней мере уж точно не так.

– Я… я не хотел, – попробовал оправдаться Пожаров, но не увидел на лицах Грачева, Максимова и Величко ни тени сочувствия и понял, что все бесполезно. Голова его снова обреченно упала на грудь, он тяжело вздохнул, а затем усмехнулся: – Понимаю. Ну что ж, теперь мне действительно нечего терять, забирайте меня и делайте все, что захотите. Я уже ничего не хочу, я просто хочу уснуть… навсегда.

– Это ты, конечно, успеешь сделать, но, может, сначала все же скажешь, куда ты дел бабло, из-за которого заварилась вся эта каша? – просто не мог не спросить Максимов.

– Это грязные деньги, – не поднимая на него головы, протянул Пожаров. – Очень грязные. Они загубили столько жизней, столько судеб. Они уничтожили меня. Так пусть они пропадут пропадом и никто и никогда их уже больше не увидит.

– Э-э, так не пойдет, – запротестовал Андрей. – Я из-за этих бабок шкурой своей рисковал, твою задницу не раз из-под пуль вытаскивал, а ты еще смеешь распоряжаться. Ну нет, так не годится.

– Деньги, – зашипел Пожаров, – всем нужны деньги. Все вы о них мечтаете. – Взгляд его снова стал каким-то туманным. – Но деньги – это зло человечества. Они заставляют всех идти по неправильному пути, они ломают…

– Ну надо же, как мы заговорили, – усмехнулся Максимов. – Что-то ты раньше так не думал, дорогой наш человек. Сам-то что, святым себя считаешь? Позволю себе напомнить, что это именно ты все и начал, решив прихапать себе чужое и оставить всех с носом, да еще и навешать на ни в чем не повинных людей море проблем. Или скажешь еще, что не так? Разве не ты подставил Ашота, разве не ты не вернул деньги поставщикам наркотиков? А теперь философию разводишь. Не надо, зубки я сам кому хочешь заговорю, отвечай – где деньги?

– Там, где они никому больше не навредят, – словно бы на последнем издыхании выдал Пожаров. – Там, где и должны быть. Они грязные…

Этот ответ совершенно не удовлетворил Максимова, и он вскипел…

– Успокойся, Макс, – сказал Величко. – Он сейчас все равно ничего не скажет, ты же видишь, в каком он состоянии. Давайте лучше отвезем его к Мишке в отдел, пусть сам решает, что с ним делать.

– Нет, ну а деньги? – возмутился Андрей.

– А что деньги? – пожал плечами Грачев. – Деньги, друг, нам теперь и не нужны. Всех досаждавших Ашоту бандитов увезли в отделение милиции, а значит, и без этих денег все теперь наладится.

– Как это наладится, как наладится?! – еще быстрее зажестикулировал Андрей. – Да я на эти деньги мечтал такой фильм снять, такое кино забабахать, а теперь… Да вы же меня мечты лишили!

– Мы тебя ее не лишили, а как раз наоборот, тебе ее оставили, чтобы было для чего жить, – подмигнул в ответ Грачев и по-дружески потрепал Максимова по плечу. – Ну все, возвращаемся, а то нам, чует моя пятая точка, еще долго этот кинофильм распутывать придется, после всего того, что мы учинили. Полагаю, у уважаемого Михаила Илларионовича накопилось немало вопросов. Нехорошо заставлять его ждать.