Осторожно войдя во двор, мужчины еще раз осмотрелись и, поняв, что здесь уже нет никого, кроме них, немного расслабились и сразу поспешили в дом. Граф послушно побежал следом, тоже почуяв, что опасность миновала.

Войдя в здание через выломанную дверь, Александр и Андрей на минуту замерли на месте. В самой даче творилось нечто невообразимое: если прежде был просто легкий беспорядок, то теперь это был форменный разгром. Не осталось ни одной целой и не испорченной вещи. Раскурочили все, что только было можно, а сейф и вовсе едва ли не выкорчевали из стены. Затем, видимо, посчитали, что таскать его с собой нет резона, и просто выварили по самому центру небольшое круглое отверстие. Сейчас через него отлично было видно, что внутри пусто.

– Вот козлы! – не сдержался Максимов. – Обязательно надо было все разломать!

– Ломать – не строить, – невозмутимо ответил Величко и зашагал к двери. Больше здесь делать было совершенно нечего.

Выйдя на улицу, они зашагали туда, где должна была находиться машина Ашота. Та оказалась на прежнем месте и совершенно не тронута, что весьма порадовало всех, особенно Мачколяна. Он уже успел обшарить весь салон и пребывал в хорошем расположении духа, довольный тем, что хотя бы новых забот ему не прибавилось. Завидев товарищей, Ашот спросил:

– Ну что? Денег, конечно же, нет?

– Естественно, нет, эти гады все подчистую выгребли и даже сейф раскурочить умудрились, – ответил ему Максимов. – Теперь успокоятся.

Мачколян нервно ударил рукой по рулю и, когда остальные удивленно посмотрели на него, пояснил причину такой своей реакции:

– Ну и где теперь, по-вашему, я должен брать деньги, чтобы выплатить «крыше»? Времени-то у меня в обрез.

– Да радуйся, что хотя бы от одних кретинов отделались, с другими теперь как-нибудь уж разберемся, – выдал неунывающий Максимов. – Один враг – не два, осилим.

– Легко тебе говорить, на тебя не покушались, – буркнул себе под нос Ашот и стал заводить машину. – Куда теперь?

– В ресторан. Наверняка Валек нас там уже давно ждет, – пояснил Величко.

– Угу, – поддержал его идею Максимов. – Жрать-то тоже когда-то надо. И потом, на сытый желудок думается лучше.

– С этим я даже спорить не стану, – вспомнив о еде, вздохнул Мачколян. – Я и сам давно не прочь перекусить.

Сразу после того, как его друзья отбыли, Валентин взялся за Пожарова. Перевязал рану и попытался поставить его на ноги. Из этой затеи ничего не вышло, так как потерявший много крови Пожаров сильно ослаб. У него начался сильный жар, несколько минут он бубнил себе под нос что-то невнятное, то открывая, то закрывая глаза.

Чувствуя ответственность за жизнь этого человека, Валентин взвалил Пожарова на плечо и поплелся вместе с ним на остановку. Там тормознул первую попавшуюся машину и, вкратце объяснив водителю ситуацию, попросил доставить их до больницы.

Через несколько минут они были в приемной палате, где Пожарова осмотрел врач и сразу же распорядился срочно готовить операционную. Двое рослых медбратьев переложили Эдуарда Георгиевича с кушетки на носилки и исчезли за белыми дверями. Грачева туда не пустили, объяснив, что та часть больницы – только для медперсонала, а он может подождать результатов и в коридоре.

Оставшись один, Валентин присел на подоконник и стал размышлять, как ему быть дальше: по идее, он выполнил все, что от него требовалось: доставил Пожарова в больницу, оказал ему первую медицинскую помощь, а значит, теперь может быть совершенно свободен.