Пожаров невольно вздрогнул и почти сразу же принял единственно правильное решение. Он испуганно покосился на всю эту четверку и на собаку и, шумно выдохнув, изрек:

– Я хочу заключить с вами договор.

– Да что ты, мать твою, – возмутился Максимов, – еще и условия нам ставить будешь? В таком-то положении, – он снова толкнул директора.

– Вот именно, в таком-то положении, – подтвердил его слова Пожаров. – Окажись я в другом, возможно, так бы и не поступил. Но сейчас у меня действительно нет выбора, и потому я решил предложить вам поделиться теми деньгами, что у меня есть, теми самыми, что получил за наркотики. Вы же в свою очередь должны обещать мне, что поможете остаться в живых и убережете мою семью от врагов.

– Ни х-хрена себе запросы, – качнул головой Грачев. – Жаль, что вы еще и всех бандитов мертвыми и на блюдечке не просите. Вполне по вашим меркам.

– Я серьезно, – добавил Пожаров. – Вы согласны на такие условия?

– Нужно подумать, – зачесал свой затылок Максимов. – Мы ведь рискуем куда большим, нежели вы. Вас-то официально уже на этом свете даже нет, так что если кто и убьет, спрос с него минимальный. А вот нам бы пожить еще хотелось.

– Если согласитесь, не пожалеете, – внимательно глядя на них, продолжил Пожаров. – Таких денег вам никогда не заработать собственным трудом. Да и вообще никак не заработать.

Мужчины нахмурились, напряженно обдумывая предложение Пожарова. За какие-то две минуты этот верткий тип превратился из существа, вызывающего только жалость, в человека, который еще смеет ставить какие-то условия, и, что самое странное, к нему прислушиваются.

– А что будет, если мы не согласимся? – как-то немного неловко спросил Ашот. – Хочешь сказать, что будешь молчать о том, где деньги?

– А мне другого и не остается. Убить меня вы не убьете, не та порода, – уверенно заявил Пожаров. – Бандитам сдавать тоже вряд ли станете, вам ведь от меня тоже что-то надо. Да и какой вам вообще резон лишать меня жизни?

– Какой, спрашиваешь? – зашумел Мачколян и сразу потянулся к тонкой шее своего бывшего начальника. – А я тебе сейчас скажу, какой. – Он ухватил его за горло, но сдавливать пока не стал, а просто приблизил лицо мужчины к своему и прошипел: – У меня просто чешутся руки. И для этого вполне достаточно причин. Вот так бы взял сейчас и отвернул твою безмозглую башку, чтобы в следующий раз, если он тебе вообще когда-либо предоставится, ты уже не подставлял чужие головы вместо собственной на плаху.

– Т-ты не сделаешь этого, – с трудом выговорил Пожаров.

– Это почему же? – удивился Ашот.

– Потому что все эти деньги начнут требовать с тебя, – выпалил директор и испуганно замолчал.

– Так, значит, вот на что ты надеешься, гнида! – резко тряхнул его Мачколян, отчего вся машина буквально заходила ходуном, а Граф поднял голову и гавкнул, жалуясь хозяину на то, что нарушают его покой.

– Хватит, Ашот, – остановил его Александр, понимая, что беседа перерастает в настоящие разборки. – Он прав, мы не тронем его, и неважно, по какой именно причине.

Услышав наконец умные речи, Пожаров порадовался – появилась надежда выбраться из всего этого дерьма живым и невредимым. Главное теперь – ничего не испортить.

– Так, значит, вы согласны на мое предложение? – глядя теперь только на одного Величко, снова спросил Пожаров.

– Мы согласны, но у нас тоже есть условие, – ответил ему Александр.

Пожаров прищурился, не в силах даже предположить, что с него могут потребовать.

– Вы дадите Ашоту ровно столько денег, сколько ему необходимо, чтобы заплатить ваши собственный долги, – закончил мужчина.