А вот Агафья — она, да. Она могла ответить.

— Ты не понимаешь, о чем просишь, — проговорила она, все же повернувшись ко мне. — Я и так…

— Я вас ни в чем не обвиню, — сказал я.

— Да нужен ты мне, — с горькой усмешкой отмахнулась она. — Не о тебе речь. Я… — она помедлила, — я совершила преступление, чтобы сбежать. А ты просишь меня совершить еще одно.

Несколько мгновений я смотрел на нее, лихорадочно соображая. Преступление… побег… Ну же мозг, думай… Книга Перемен тут была плохой помощницей, страницы Агафьи оставались для меня практически не видны, вполне возможно как раз потому, что она была из другого мира. Но я просто обязан был догадаться…

— Я тоже не без греха, — сказал я после паузы. — Но я хотя бы это признаю. И не перестаю искать выхода, который позволил бы… жить всем.

— И портальщикам тоже? — скривилась она.

— Портальщикам? — не понял я. — Но они же…

— Тупые? — хмыкнула она. — Да, верно. Но они тоже живые.

Вот эта мысль, сказать по правде, меня немного загрузила. Да, я понимал, что они не злые, а скорее что-то вроде животных, но тут выбор был простой. Либо они, либо люди.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ничего я не хочу сказать, — вздохнула она. — Просто ты не знаешь, что такое быть охотником… и всегда испытывать голод…

Голод! Ведь именно его я почувствовал в мире стихийников…

— Ты поэтому сбежала, — понял я. — Из-за голода.

— Нет, — дернула она подбородком. — Сбежать из-за голода, это все равно сбежать из-за… воздуха, например. Голод — часть жизни там. Я сбежала, потому что осталась одна, и мне представился шанс.

Вибрация!

Вот! Кажется, я был близко.

— Что за шанс?

Она снова вздохнула, глядя на меня. Тяжело выдохнула. И спросила вдруг про другое.

— Ты что-то принес с собой, — сказала она. — Вчера. Я ощутила.

— Кинжал Чантури, — кивнул я после паузы. — Но у меня и так уже был один.

— Усомнился в своей маскировке? — хмыкнула она.

Вообще, да. Я был уверен, что хорошо его спрятал.

— Не сомневайся. Из вашего мира его никто не найдет, просто дома… у нас особый нюх на подобные вещи. Кинжал… точнее крупица внутри него, это оружие господ. Собиратель Жизни.

Я ощутил резкую дрожь, когда услышал последние слова. Значит, не Кинжал Чантури, а именно Собиратель Жизни. Это было его истинное имя.

— В моем мире, — продолжила Агафья после паузы, ее взгляд был устремлен куда-то внутрь себя, — очень мало Жизни, ну или Стихии, как вы ее здесь называете. А для нас это основная пища. И все живое в нашем делится на тех, кто вынужден охотиться ради выживания, и тех, кто владеет Собирателями. Это наши хозяева. Их власть куда выше, чем на Девяти Планетах власть государей или монархов. Они карают, милуют, управляют. Но и им… не хватает. Потому их главная мечта…

— Открыть проход туда, где дефицита нет, — закончил я. — Где нет голода.

Так вот в чем смысл разломов… И та причина, по которой портальщики рвутся на Девять Планет…

— Но разломы не существуют долго, — сказал я. — Даже самые большие Прорывы со временем закрываются.

И для целого мира это практически ничто.