Впрочем, в такой момент это лишалось смысла. Ему пришёл конец, это ясно. Он понимал: Торнхил ни за что не позволит ему выйти сухим из воды. Никаких иллюзий насчёт того, что и люди его будут жить счастливо и спокойно на пенсии, Бьюканан не питал. Все они — его рабы и должны только ждать. И этот человек из ЦРУ, несмотря на любезность и даже утончённость манер, всего лишь шпион. А кто такие шпионы, как не самые завзятые лжецы? Однако Бьюканан надеялся подкрепить соглашение с ним при помощи своих карманных политиков. И то, что обещал Торнхил в ответ на помощь, Бьюканан непременно получит, нравится им это или нет.

Отблески пламени, играющие в камине, осветили лицо женщины на картине, и Бьюканану показалось, что он видит перед собой Фейт Локхарт. Такое случалось с ним не впервые. Взгляд его скользнул по полным губам, которые казались то чувственными, то капризно надутыми, в зависимости от освещения. Продолговатое лицо с тонкими чертами, волосы золотистые, а не каштаново-рыжие. Хотя если свет падает под определённым углом, они почти такие же, как у Фейт. И ещё глаза, от которых невозможно оторваться. Зрачок левого глаза слегка смещён, и это придаёт особую выразительность и глубину взгляду. И этот же недостаток словно наделяет женщину на картине властью видеть насквозь всех и каждого.

Первую встречу с Фейт он запомнил в мельчайших деталях. Выпускница колледжа, она ворвалась в его жизнь с энтузиазмом новообращённой миссионерки, готовой устремиться на помощь всему миру. В каком-то смысле Фейт была ещё сырым, незрелым материалом; поразительно наивная во многих отношениях, она знать не знала о том, как живут в Вашингтоне. И тем не менее, Фейт умела приковать к себе внимание, стоило ей появиться в комнате. Ну просто кинозвезда. Она была смешлива, но тут же, без всякого перехода, становилась очень серьёзной. Фейт умела польстить любому, гладила человека по голове, впиваясь в него мёртвой хваткой. Она незаметно и ненавязчиво добивалась всего, что считала нужным. Поговорив с ней минут пять, Бьюканан понял: в этой женщине есть все качества, необходимые для процветания в жизни. Первый месяц работы показал, что он не ошибся. Фейт усердно исполняла все его задания, трудилась, не зная усталости, вникала в суть дела, приводила игроков на поле в такое состояние, когда ими можно было вертеть, как заблагорассудится. И даже шла дальше. Фейт знала, что нужно каждому конкретному человеку, чтобы уйти с чувством победителя. Сжечь мосты в этом городе означало, что тебе уже не выжить. Рано или поздно понадобится помощь, а память у жителей этого столичного города особенно долгая. Упорная и живучая, как росомаха, Фейт терпела одно поражение за другим на многих фронтах, но не отступалась, пока не достигала победы. Таких, как она, Бьюканан ещё никогда не встречал. Они были вместе пятнадцать лет, дольше, чем многие супружеские пары. Фейт стала его семьёй. Той самой дочерью, тем ребёнком, иметь которого Бьюканан некогда отказался. И что теперь? Как ему защитить свою маленькую девочку?

Под мерный шелест дождя по крыше и завывание ветра в старой каминной трубе Бьюканан забыл о том, что его ждёт машина, забыл о самолёте, обо всех своих проблемах. Он не сводил глаз с портрета, на котором мягко играли блики догорающего пламени. Но завораживало его вовсе не произведение великого мастера.

Фейт не предавала его. Что бы ни говорил ему Торнхил, он в это никогда не поверит. Но теперь Фейт под подозрением у Торнхила, а это означает, что она в смертельной опасности. Бьюканан не сводил глаз с полотна.

— Беги, Фейт, беги, уноси ноги как можно быстрее, — еле слышно пробормотал он. И в голосе его слышалось отчаяние отца, видящего, как страшная смерть гонится по пятам за его ребёнком. Перед лицом матери-защитницы на полотне Бьюканан чувствовал себя ещё более бессильным.