— Когда вернемся, уберете эту штуковину из вертолета, — распорядился я. — А пока напомните-ка мне, как обращаться с пультом. Тут где-то должен быть экранчик с мишенью...

Вскоре я уже ловил в перекрестье живописную толпу на углу Большого Афанасьевского и Сивцева Вражка. Здесь, у светофора, самое подходящее место для устройства затора на проезжей части. Перекрыв дорогу украинской «чайке», я выигрываю упущенное время. Конечно, наши календарики — не доллары и даже не рубли. Но российский избиратель падок на любые бесплатные подарки, даже копеечные. У него уже выработался условный рефлекс: перед выборами что-то обязательно дают задаром.

Катапульта сработала с первого нажатия. Никаких звуков я, понятно, не услышал, однако вертолет слегка тряхнуло.

Мой дебют в качестве бортового стрелка был на редкость неудачным. Я не догадался учесть направление ветра и бездарно просадил впустую первую тысячу портретиков Президента. Блестящее разноцветное облако осело далеко за перекрестком, у входа в какой-то фешенебельный ресторан.

Я шепотом ругнулся и взял левее. На сей раз я рассчитал верно. Манна небесная в виде календариков с правом двух поездок на метро просыпалась прямо на толпу. Сверху я увидел, как электорат, завороженный пластиковым дождем, пришел в волнение. Скоро кто-то распробовал находку, и началась суета. Не обращая внимания на красный кроличий глаз светофора, люди принялись ловить уже в воздухе блестящие дары нашего штаба. Что-что, но деньги горожане считать не разучились. Один календарик — две дармовых поездки, пятнадцать штук — готовый бесплатный проездной на полмесяца. Я заметил, как водители некоторых авто тоже стали покидать свои машины, дабы не остаться обделенными. Казалось бы, им-то, автовладельцам, зачем суетиться? Ан нет, гипноз толпы неумолим: все побежали — и я побежал, все хватают — и мне надо. В течение полуминуты узкое горлышко переулка было надежно перекрыто энергичными гражданами, жаждущими халявы. Мне даже почудилось, будто я с высоты слышу бессильные гудки завязших в переулке машин. Поздно, братцы-электоратцы, гудками делу не поможешь. Автомобили, которым не повезло доехать до светофора, встали здесь намертво. И среди них — черная лаковая «Чайка» с украинским премьером на борту.

— Будем садиться, — сказал я пилоту. — Найдите дворик потише и поближе.

Хочет или не хочет пан Козицкий, но теперь он меня выслушает.

24. ПИСАТЕЛЬ ИЗЮМОВ

«Ничто не ценится так дорого, как вежливость».

Это изречение я вспомнил, перелистывая меню. Когда твой обед оплачивается из чужого кармана, крайне невежливо скромничать и отказывать себе в денежно-пищевых удовольствиях. Спонсоры могут решить, будто ты усомнился в их кредитоспособности.

— Еще две порции омаров, — сказал я официанту. — И еще принесите манго, зразы, салат из огурчиков, вот это суфле за пятнадцать долларов, котлеты по-киевски с гарниром, креветок, курицу жареную, харчо и шоколадного пломбира граммов триста для разгона... нет, лучше сразу тащите полкило. И фирменное блюдо не забудьте.

— Это все? — Толстенький официант с карандашом в руках уже извел на меня половину блокнота.

— Сейчас-сейчас... — Я был не в силах сразу выпустить из рук аппетитный перечень ресторанных кушаний. — Может, возьмем еще осетрины заливной? Или целого осетра под белым соусом? А, господа?

Господа спонсоры переглянулись и дружно покачали головами. Всего их за столом собралось трое: табачный король Чешко, император пирожных Липатов и презервативный магнат Звягинцев. Приглашая меня отобедать, они не догадывались, сколько могут слопать в один присест кандидат в президенты России со своим бойфрендом.

— Тогда целого осетра не надо, — объявил я.