Хорь надсадно закашлялся, уставившись на друга вытаращенными глазами: мол, ты что, совсем с катушек съехал?!

Неверов усмехнулся.

— Вот почему ты нам не попадался… Хитроумный пацик… — но тон у него был не уважительный, а снисходительно-презрительный. Дескать, как ни хитрил, а попался, никуда не делся!

Первым из микроавтобуса выпрыгнул Неверов, потряхивая огромными ляжками и оглядываясь по сторонам. Темная улица была пустынной. Рядом стояли еще два бойца с широкими лицами, округлыми плечами и в свободных куртках.

— Берите сумки и вперед! — приказал он, потом повернулся лицом к дверному проему, и, словно подчиняясь его мысленному приказу, из салона выкарабкался Хорь с заплывшим глазом и скотчем на запястьях. Он выпрямился и покачнулся.

— Идем, пацик, идем… Только без глупостей!

Неверов жестко взял его под руку, упер в бок острие длинного ножа с обоюдоострым клинком и повел к подъезду.

— Следующий пусть выходит! — приказал он напоследок.

— Слыхал, гном? Пошел! — приказал Самокат.

Леший, чьи руки тоже были обмотаны скотчем, передвинул зад к краю сиденья, выбросил ноги наружу. В этот момент Самокат сильно ударил его каблуком по почкам.

Леший вылетел на асфальт и некоторое время мог только беззвучно корчиться от боли. Первой мыслью, которая пришла, когда боль отпустила, было: «Распаляются. Значит, будут убивать». Люди Амира тоже не убивали сразу, на раз-два… Сперва делали «обкатку». Безоружного человека убить не так уж просто, надо сперва разозлить себя, уверить, что этот скулящий, доставучий кусок говна не заслуживает ничего, кроме смерти. И только потом…

Он видел, что Самокат с Ломтем, два белоглазых крепыша, похожие друг на друга, как братья-близнецы, стоят рядом наготове, ждут, когда он начнет подниматься. Но лежать смысла нет, не отлежишься… И он поднялся — сперва в партер, потом на колени. Потом кое-как выпрямился. Они так и не ударили.

— Зачем деретесь? — громко спросил он. — Вас пятеро, нас двое. И все идет по плану, как договорились. Зачем ногами махать?

Это было сказано для Миши. В кармане у Лешего лежал включенный мобильник, и на другом конце связи Миша слышал каждое произносимое здесь слово. Теперь он знает, что «закидка» пойдет через подвал и что противников пятеро. Только что толку с этого знания? Миша ему не сват, не брат и не родственник, даже не армейский дружбан, с которым полпуда соли съели. Так, случайный знакомый… И проще всего ему сейчас спокойно свалить в сторону, оставив шапочного знакомого один на один со своими проблемами. Раньше эта простая и логичная мысль не приходила ему в голову. А теперь пришла. И от этой мудрой мысли Леший похолодел.

Впереди маячили Хорь и Неверов, похожие на мирно беседующих приятелей. Заходя в подъезд, Неверов обернулся и что-то крикнул. Лешего подхватили под руки и потащили к колодцу. Еще двое несли огромные сумки с «залазной» одеждой.

Вообще-то Миша производит впечатление серьезного человека. И глаза у него стальные, и с оружием он обращается уверенно… Тогда получается, что Леший ведет всех этих олухов на убой, как козел-провокатор на мясокомбинате… Это не открытый бой, это изощренное коварство, как у тех, в горах…

— Думаешь, я ее не натянул? — гаденьким шепотом вдруг дунул в ухо Самокат.

Леший, не поворачивая головы, осторожно скосил на него глаза — спятил, что ли? — и увидел расплывчатое грязно-розовое пятно, напомнившее ему подбрюшье какой-то домашней скотины.

— …Думаешь, он тоже в сторонке стоял? — Самокат показал на Ломтя, и Ломоть с готовностью осклабился.