Когда появился Болдин, написал записку

– Нужно устроить встречу с этим человеком. Как можно быстрее и в неофициальной обстановке. Слышал, он сейчас болеет, может в санатории МВД лежит, или дома. Как бы то ни было, внимания не привлекать.

– Понял.

Настучит? Не думаю. Здесь у всех аппаратное чутье непропорционально развито. Черненко при смерти, у всех вопрос на уме – кто. А обслуга прекрасно умеет оценивать шансы хозяина в аппаратной борьбе. У меня они есть, хотя бы потому что я – борюсь. Потому – стучать не будет, наврет в отчете. Место в стае нужно всем…

Дальше особо рассказывать нечего. А к вечеру – появился Болдин, сияя как медный грош и сказал – человек в Москве, готов встретиться.

Дальше расклад такой – Болдин заказал машину из гаража. Но когда Волга пришла, я сел в Волгу – а Болдин – в ЗИЛ и отправился в распределитель за продуктами и шмотьем. Список покупок составила Раиса Максимовна.

Как то так. Если и заметят – то сделать ничего не успеют. Черненко осталось несколько дней…

Москва, Москва…

Уже темнеет – но не так как зимой, весна совсем близко. Знакомая – и в то же время незнакомая. Почти нет реклам, у обочины мало машин, уродливые оранжевые снегоуборщики сгребают снег. Снег тяжелый, мокрый, весенний. Надеюсь, что последний и верю в весну…

Остановились у обочины, за нами встали две Волги – охрана. Я выбрался из машины на снег, подлетели прикрепленные…

– Михаил Сергеевич

– Мне надо встретиться с одним человеком. За мной не ходить, если только краем, чтобы я вас не видел

– Так же нельзя. Нам надо проверить…

– Человек, с которым я встречаюсь – ветеран МВД. Что, по-вашему – нельзя доверять милиции?

Девятиэтажки, новые совсем, на первом этаже – стекляшка. Очередь, но небольшая. В глубине дворов – хоккейная коробка, неосвещенная. Растительности нет – не выросли пока деревья. Но освещение хорошее – лампы пока не перебили…

На одной из скамеек у подъезда – сидит человек. Я подошел

– Присяду?

– Да, пожалуйста…

Несколько секунд оба помолчали, глядя на фонарь и на снежинки в луче света…

– Олег Александрович…

Рядом со мной – сидел кадровый сыщик, МУРовец, человек с земли. Пока он был на своем месте – это были едва ли не самые спокойные годы за всю историю Москвы…

– Михаил Сергеевич…

Сыщик был удивлен – и даже скрыть того не пытался.

– Удивлены?

– Признаться, да. Даже попросил проверить на телефонной станции – сказали, да, звонок из ЦК КПСС.

– А чему именно? Удивлены?

– Ну, тому, что нас в Политбюро знают.

– Кто же МУР то не знает.

Я посмотрел на часы… черт, стрелки не светятся. Привык ко всему хорошему…

– Олег Александрович…

…

– О нашем разговоре – ни слова. Никому. Даже жене.

Сыщик ничего не ответил, но это и был ответ

– Процессы, которые сейчас происходят в МВД – прямо угрожают безопасности и общества и государства. Если немедленно не прекратим ломать систему – немедленно – через лет пять на улицу не выйдем.

Мы повернулись друг к другу. Сыщик смотрел на меня с недоверчивой надеждой

– Вы, а так же ваши товарищи, должны узнать и запомнить – у вас есть друг. Он не считает вас взяточниками, бездельниками и лжецами

Еркин тщательно обдумал ответ

– Я в отставке – сказал он

– Это неважно.